За многие годы миллионы имен (в том числе и многие тысячи имен американских граждан) по тем или иным причинам осели в картотеке ЦРУ. Причем, как я уже сказал, большая часть имен диссидентов оказалась в картотеке в результате запросов ФБР относительно того, не располагает ли ЦРУ данными о контактах этих лиц с агентами иностранных разведок и о получении ими денег из зарубежных источников. В большинстве этих так называемых досье вообще ничего не хранилось, кроме запроса ФБР. Прочий материал состоял из ссылок на информационные сообщения из-за рубежа о наличии свидетельств (не обязательно прямых), на основании которых можно предположить, что го или иное лицо поддерживает связь с агентами иностранных разведок. Сравнительно с объемом общей справочной картотеки ЦРУ работа по фиксации этих имен не была крупномасштабным детом. Наличие досье вовсе не значило, что ЦРУ активно следит за тем, на кого это досье заведено, — за исключением случаев, когда кто-либо подозревается в контактах с агентами иностранных разведслужб.
Фиксация разведывательных сообщений, создание соответствующей картотеки и ответы на официальные запросы относительно лиц, подозреваемых в сотрудничестве с иностранными разведками, не были противозаконным деянием. Другой вопрос, насколько законны были действия ФБР, насколько обоснованными были его решения отнести то или иное лицо к категории подозреваемых, о которых следует запрашивать информацию у ЦРУ? Не исключено, что некоторые из контрразведывательных операций ФБР, нацеленных против участников антивоенных демонстраций, носили противозаконный характер, а уж то, что они были результатом политически ошибочных установок, и вовсе очевидно. Однако не надо забывать, что правительство США было встревожено владевшим организаторами протестов духом беззакония, а ФБР обязано было предотвращать преступления, включая и шпионскую деятельность.
Кроме того, для осуществления агентурных акций за рубежом ЦРУ устанавливало контакты с иностранцами, оказавшимися в США. Такого рода действия — составная часть агентурной работы, возложенной на ЦРУ Директивой СНБ, Обязанность агентства, ответственного за ведение шпионской работы, состоит в вербовке шпионов, и легче всего это осуществлять, когда объект вербовки находится на территории США. Вербовка иностранцев не является чем-то противозаконным, хотя реформаторы и хотели бы объявить эту практику вне закона.
Для агентурной работы за рубежом или для финансирования такого рода операций, ряд сотрудников ЦРУ были внедрены в различные американские организации, использовавшиеся в качестве так называемой «крыши». «Крыша» очень важна для осуществления разведывательных акций, и в данном случае никаких нарушений американских законов тоже не было. Причастные к шпионской деятельности за границей сотрудники ЦРУ официально должны были заниматься каким-то легальным делом, что, кстати, правдоподобно объясняло бы, на что они живут. Самой надежной «крышей» были частные американские предприятия за рубежом. Создание такого рода «крыши», естественно, связано с секретностью — иным американцам она не по нраву, однако многие патриотически настроенные люди были готовы помочь в сборе разведывательной информации за границей. В ряде случаев для сбора информации или распространения взглядов, благоприятных для США, были завербованы американцы, уже работавшие за рубежом. Вообще, трудно сказать, как бы американская разведка справлялась с возложенной на нее миссией без такого рода прикрытий, предоставлявши
хся частными компаниями и другими американскими организациями. Такие прикрытия, в частности, обеспечивались разными должностями в профсоюзных, юношеских, культурных и прочих организациях.
Постепенно (в результате протестов средств массовой информации) ЦРУ прервало контакты с большинством людей, работавших в таких организациях за границей. В середине 1976 года ЦРУ заявило, что более не намерено вербовать помощников из среды американцев, регулярно занимающихся журналистикой. Это было вызвано обвинением (первое из них появилось в 1967 году в журнале «Рэмпарт»), что ЦРУ внедряет в различные тайные организации своих платных агентов, чтобы сбивать молодежь с пути истинного и поставлять американской прессе дезинформацию. В действительности, агенты ЦРУ, внедренные в такого рода группы, занимались сбором данных о работе советского пропагандистского аппарата, чтобы противостоять ему, распространяя правдивую информацию, а кроме того, они способствовали созданию за границей проамерикански настроенных организаций,
Что касается средств массовой информации, ЦРУ никогда не пыталось сознательно вводить их в заблуждение, а порой предупреждало журналистов, чтобы они были осторожны относительно той или иной темы, внушенной из-за рубежа.
Опасение, что пресса подвергается «осквернению» в результате дезинформационных усилий ЦРУ, крайне преувеличено. Компетентный штат редакторов вполне способен проверить достоверность информации и выправить фактические ошибки, если таковые случаются. Большая часть контактов ЦРУ со средствами массовой информации была поиском тех или иных информационных новинок и анализом их — работой, скорее, полезной и той и другой стороне, нежели вредной.
Когда дело касается найма новых работников или привлечения к тайному сотрудничеству с ЦРУ американских граждан, Управление осуществляет проверку их личности с точки зрения их лояльности, Тот же род проверки проводится ФБР, Комиссией государственной гражданской службы и т. д. ЦРУ не может действовать за рубежом, не может сохранять в тайне методы своей работы, не изучив предварительно характер и степень надежности своих штатных и внештатных сотрудников. И это вовсе не противоречит закону.
Кроме того, ЦРУ вступало в контакты с различными фирмами. Ряд выдающихся достижений в области электроники и фотографии обязан своим происхождением такого рода контактам с миром науки и промышленности. Такого же типа контакты имеются с частными организациями и у министерства обороны, и у Госдепартамента, и у министерств здравоохранения, просвещения и социального обеспечения. Естественно, что методы разведывательной работы должны храниться в секрете. Но при всей заботе о секретности, было бы странно (и в то же время катастрофично для национальной безопасности), если бы ЦРУ оказалось неспособно наладить сотрудничество с различного рода американскими специалистами.
ЦРУ набирает и обучает персонал для работы в своей штаб-квартире и для осуществления зарубежных операций. Все правительственные учреждения занимаются обучением своего персонала, но, в отличие от них, ЦРУ занимается этим втайне, чтобы некоторые из его сотрудников могли — под тем или иным прикрытием — действовать за границей. Цель обучения — подготовить сотрудников ЦРУ к осуществлению различного рода функций, предусмотренных хартией Управления. Выводы комиссии Рокфеллера подтвердили, что все вышеуказанные формы деятельности ЦРУ законны и уместны.
Но тут мы вступаем в сферу некоторой неопределенности. Например, ЦРУ — в рамках борьбы со шпионажем — собирало информацию
Такого рода форма борьбы со шпионажем была недвусмысленно санкционирована Директивой СНБ. Белый Дом нуждался в такой информации, и исходящие от него приказы на этот счет были четки. Во многих случаях запросы о тех или иных лицах поступали из ФБР, правительственной организации, ответственной за внутреннюю безопасность. В случае, когда имеются серьезные доказательства, что тот или иной гражданин США работает на иностранную разведку, это может послужить основанием для возбуждения против него дела о шпионаже. Естественно, что операции по сбору таких данных (как и сами эти данные) должны храниться в тайне. Кроме того, благодаря этой секретности сведения о подозрениях против того или иного человека не попадают в печать — подозрения еще могут и не подтвердиться, тогда как публикация их принесет ущерб тому, кто стал их объектом. Из всех американских агентств такого рода расследованиями за границей занимается только ЦРУ.
В той сумеречной зоне, где обязанности ЦРУ и ФБР разграничены так расплывчато, ряд операций Управления переплелся с деятельностью ФБР в сфере обеспечения внутренней безопасности, а это не лучшим образом сказалось на репутации ЦРУ. И Джонсон и Никсон были абсолютно уверены, что антивоенное движение финансируется из-за рубежа. Как Гувера, так и Хелмса склонили к действиям, которые теперь, ретроспективно, кажутся неумными и даже, вероятно, противозаконными. К такой категории прежде всего относится вербовка ряда лиц с целью внедрения в диссидентские группы. Для этой роли было завербовано не так уж много американцев — не более тридцати человек. И хотя первоначально их роль сводилась только к тому, чтобы быть приманкой для агентуры иностранных разведок, в результате этой операции ЦРУ приблизилось к «территории» ФБР, занимавшегося внедрением своей агентуры в диссидентские организации.
В ответ на настоятельные требования Белого Дома ЦРУ стало поставлять ФБР сведения о внутренней жизни этих организаций. Эти сведения были всего лишь побочным результатом деятельности агентов ЦРУ, но тем не менее они поставлялись. Сама операция по внедрению агентуры, играющей роль приманки для зарубежных разведслужб, важна с точки зрения успеха контрразведывательных акций за границей. В этом смысле эта операция не была, строго говоря, нарушением хартии ЦРУ.
Тем не менее тайная инфильтрация в американские диссидентские организации осуществлялась при таких обстоятельствах, когда основные цели, ради которых все это делалось, обретали некоторую двусмысленность. Легко быть мудрым задним числом. Теперь представляется очевидным, что ЦРУ не следовало санкционировать эти акции. И Управление, кстати говоря, знало, что оно вступает в опасную зону. Программой по сбору информации о диссидентских группах занимался специальный отдел, численность которого достигла 52-х человек. Он же составлял доклады для Белого Дома. Подразделение, ответственное за операцию, получившую кодовое название «Хаос», отчитывалось непосредственно перед Диком Хелмсом. С полученными сведениями Хелмс обращался осмотрительно, однако он отчетливо понимал, что обязан так или иначе подчиняться прямым приказам Джонсона и Никсона. Постфактум он, несомненно, жалел, что тогда не отказался от этого задания.
Кроме того, Отдел безопасности ЦРУ ухитрился ненадолго внедрить около 12-ти агентов в вашингтонские диссидентские организации для того, чтобы проверить сообщения, что деятельность этих организаций представляет угрозу безопасности персонала ЦРУ, его оборудованию и его картотеке.
Теоретически эта акция оправдана тем, что ее одобрил юрисконсульт ЦРУ, ссылаясь на положения Акта о национальной безопасности, возлагающего на директора ЦРУ ответственность за охрану «источников разведывательной информации и методов работы разведывательной службы». Это было время, когда в американских городах и университетах устраивались налеты на офисы ЦРУ и поджигались картотеки. Так что ЦРУ считало, что оно должно обезопасить себя от этих преступных актов, которые к тому же, возможно, инспирируются из-за рубежа.
Тем не менее и эти действия приблизили ЦРУ к границе территории ФБР. Хотя данные о диссидентских группах собирались в рамках обеспечения мер безопасности для самого Управления, ряд их распространялся за пределами ЦРУ. Операция эта не была крупномасштабной и продолжалась менее двух лет, будучи прекращена, когда вашингтонское Управление полиции обзавелось собственными источниками информации. Однако эта операция была направлена против американских диссидентских организаций, причем в тех обстоятельствах невозможно было избежать некоторой двусмысленности при осуществлении целей, ради которых она была задумана. В этом случае, как и в предыдущем, ЦРУ не следовало заниматься внедрением своей агентуры в диссидентские круги. Для обеспечения безопасности Управления ему надо было положиться на правоохранительные агентства, в том числе и на ФБР, несмотря на то, что Гувер был категорически против того, чтобы помогать ЦРУ. В конце концов на карту было поставлено нечто более важное — репутация ЦРУ и общественное доверие к нему. И снова ЦРУ сделало ошибочный шаг в той приграничной эоне, где близко сходятся меры защиты собственных интересов и участие в операциях по обеспечению внутренней безопасности.
С десяток раз ЦРУ (в рамках контрразведывательных мероприятий) проникало в жилища своих сотрудников (в том числе и бывших), подозреваемых в том, что они нарушают инструкции о хранении в секрете деятельности Управления. Эти действия нарушают права граждан, хотя и имеют отношение к узаконенной обязанности ЦРУ осуществлять контрразведывательные операции и оберегать источники разведывательной информации и методы работы разведслужбы. Впрочем, следует отметить, что несколько таких акций едва ли можно рассматривать в качестве крупномасштабной программы, к тому же они были нацелены против сотрудников ЦРУ, а не против диссидентских групп. Задним числом следует сказать, что нельзя было давать разрешение на проведение этих операций, не получив предварительно санкции на обыск и не заручившись содействием правоохранительных властей.