Книги
Хтонь в пальто
– Хорошо тут, только ветрено, – вздыхает Санна, поглубже натягивая шапку, и Лина радуется, что ее шапка – с «ушами», натягивать ничего не надо. А если завязать «косички», то будет и вовсе прекрасно.
Несмотря на холод, уйти Санна не предлагает: знает, что они пришли сюда не только полюбоваться на город и почувствовать себя удивительно хрупкими и живыми. Здесь, на крышах, ветры любят нашептывать свои истории – почему-то именно в закрытые шапкой уши. Наверное, думают, что их никто не услышит, а значит, и поделиться не страшно. Но Лина слышит всегда, запоминает до последней буковки, а потом переводит эти истории с языка ветра на человеческий и сплетает из них сказки.
Больше всего Лина любит, когда люди просят хтонь прийти и рассказать что-нибудь волшебное. Конечно, она может и напугать до дрожи: хтонический облик огненной кошки вполне позволяет. Но поделиться тем, что услышала, сидя на крыше или провязывая спицами петлю за петлей, гораздо интереснее.
Вот один из ветров, кружась над головой, начинает шептать – и Лина жалеет на мгновение, что ни капельки не похожа на Большого Уха: сколько историй сразу она могла бы услышать такими ушами! Хотя вдруг истории перепутались бы? А когда слышишь одну-единственную, точно запомнишь все как надо.
Они с Санной сидят на крыше, пока не начинают стучать зубами, а потом отправляются искать кафе: во-первых, надо согреться, а во-вторых, хорошо бы записать в блокнот те пять историй, что рассказали ветры. Память Лину никогда не подводит, а вот голова – увы: боль в два счета расправится со словами, ни единой буковки не оставит. Как ни пытайся вспомнить – ничего не выйдет.
Едва сделав заказ, Лина утыкается в блокнот и совершенно упускает момент, когда приносят ее какао. Спасибо, что Санна касается плеча:
– Пей давай, у тебя губы синющие!
Сама она греет руки о большую чашку имбирного чая, а в глазах у нее влюбленные искры. Лина знает: ей нравится наблюдать, как слова на страницах, пока черновые, готовятся вот-вот сложиться в сказку. Это молчаливое восхищение – лучшая поддержка.
Когда блокнот возвращается в сумку, а Лина расслабляется на стуле, Санна спрашивает:
– А ты никогда не хотела научить своих детей тоже сплетать сказки?
– А я учу, – улыбается Лина. – Или ты думаешь, мы просто вяжем шарфы и ажурные салфетки? За каждой петелькой – слово, за каждым рядом – предложение; они пока не осознают, что, пыхтя над спицами или крючком, создают сказку, но очень скоро поймут. И тогда… – Она вздыхает: – Кто-то испугается и никогда не вернется к вязанию. А кто-то начнет бегать на кружок в два раза чаще и создаст столько сказок, что… Ну, например, наш Дом творчества превратится в летучий корабль, и мы улетим в какую-нибудь волшебную страну!
Обе смеются, и Лина продолжает:
– Потом ребенок поймет, что дело не в вязании, а в нем самом, и, возможно, перейдет на другие инструменты: возьмется за кисти и карандаши, откроет блокнот, сядет за компьютер… Сказки можно создавать тысячью способов. Но мой опыт показывает, что с вязания начинать проще всего.
– Сегодня же куплю спицы, – кивает Санна, и пускай лицо у нее серьезное, видно по глазам, что она шутит. Сама признавалась: когда работаешь с хтонями, у тебя каждый день – сказка.
До Нового года полтора месяца, на улицах почти нет снега, но в этом кафе уже повесили гирлянды из звездочек и поставили маленькую елку.
«Молодцы они, – думает Лина, – создают себе сказку как умеют, отхватывают свой кусочек волшебной жизни». И, вдохновленная, предлагает Санне:
– Хочешь, расскажу одну историю, которую нашептал ветер? Правда, я перевела ее кое-как…
– Чтобы я – и отказалась? – фыркает Санна. Подпирает подбородок кулаком и замирает, вся внимание.
А Лина, начав рассказ, вдруг понимает, что от головной боли не осталось даже крошечного репья. Как же хорошо, что они встретились.
Хтони нужна хтонь