— Всё очень просто.
— Но как?
— Регистрация в отеле, дорогая мадам. Швейцар сказал мне.
Сигары и сигареты светились в тени. Ван ден Брукс курил короткую трубку. Хельвен заметил, что на «Баклане» был лишь один огонь, и этот огонь вскоре погас. Оцепеневшие от счастливых переживаний, пассажиры совершенно не слышали, что происходит на борту; они не слышали команд и скрипа канатов.
Но внезапно налетевший морской ветер окутал их свежим дыханием, и от качки бледно-золотистый лимонад заколебался в стаканах.
Безмолвно, когда все огни погасли, «Баклан» стал удаляться от берега.
Опрокинувшись на спинку стула, Хельвен созерцал над головой Южный Крест…
Глава III. Странный корабль, странный экипаж
Понять, что моряки — это, как правило, люди, не лишённые чувства юмора и благородства, было гораздо проще, чем убедиться в честности капитана корабля.
Утром Ван ден Брукс прогуливался по палубе вместе с Хельвеном. Очень живое любопытство притягивало молодого художника к этому пышному миллиардеру, скрывающемуся под маской торговца хлопком, путешествующему с оранжереей орхидей, с барменом-китайцем и цитирующему проклятых поэтов.
— Вы заметили, — сказал Ван ден Брукс, — что в устройстве «Баклана» есть нефтяные двигатели: без шума, без дыма, без грязи. Вам нужен чистый и спокойный корабль, чтобы пересечь эти бескрайние просторы?
— Естественно, — сказал Хельвен. — Я не мог понять, почему Ваша яхта так мягко идёт. Это была удачная идея.
Берега Америки уже не виднелись на горизонте, только одна бледная линия, вряд ли заслуживающая внимания. Вокруг была безбрежная, одинокая лазурь Великого Океана. Вода была подобна огромному изумрудному диску, на котором разгорался пылающий свет, через светло-коричневую вуаль которого ещё просеивалась сырость.
Они спустились в трюм.
Несколько матросов отдыхали после утренней трапезы. Некоторые, сидя на полу, играли в карты; другие дразнили пронзительно визжавшую мартышку. Серо-красный попугай-ара сидел кулаке чёрного гиганта, подносившего к клюву птицы кусочки бананов.
— Хомбре! — сказал негр птице, — открой свой проклятый клюв, Жалкий Джек, и будь в хорошем настроении.
Когда они подошли, все встали.
Обезьяна, увидев пришедших, перепрыгнула через головы матросов, схватила верёвку и наградила Ван ден Брукса самыми страшными гримасами своей розовой маски со сверкающими глазами.
— Вот любимец нашего борта. Матросы называют его «Капитан Джо»; он очень умён, это мой советник.
— Сюда, Джо, — добавил он.