В начале нового рабочего дня выспавшийся и отдохнувший капитан Арафаилов, вооруженный знаниями и решимостью, зашёл в четырнадцатиэтажную стеклянную башню офисного центра. Два верхних этажа полукруглой высотки занимал городской филиал «Солар Глобал». Вчера, когда Фар услышал имя главы корпорации, он не сразу сообразил, почему оно показалось таким знакомым. А потом он вспомнил похороны Себека и соболезнования от некого Хепру. «Товарищ или партнёр по бизнесу» — решил тогда Ящер. И вот оказывается, что знакомый старого крокодила, пойманного когда-то властями на таких делах, в расплату за которые ему пришлось до конца своих дней снабжать ССБ украденной информацией о компаниях Союза, — глава концерна, подозреваемого в антигосударственной деятельности. Совпадение? Фридрих Ницше с этим вряд ли бы согласился. И имена-то у них выбраны по похожему принципу. Хепру, или Хепри — это тоже древнеегипетский бог, бог рассветного солнца, одна из ипостасей Ра. Его изображали в виде жука-скарабея, катящего по восточному горизонту пылающий солнечный шар.

«Солар Глобал» начиналась примерно так же. Возникла на горизонте финансового мира как дочерняя фирма крупной корпорации, специализирующейся в области некой «прикладной науки». За этой расплывчатой формулировкой наверняка скрывались секретные правительственные заказы. За два десятилетия путём игр на рынке акций, слияний и поглощений маленькая компания каким-то чудом превратилась в огромный концерн. В последние годы злые языки и вовсе поговаривали, что её глава, не допускающий ни одной ошибки в области управления, обладает даром предвидения. Сегодня «Солар Глобал» была не маленьким навозным комочком, катимым абстрактным скарабеем, а огромным комом ценнейшего питательного гумуса.

Хепру, к слову, был не скарабеем, а богомолом. Точнее более развитой формой этого вида инсектоидов. Досье его ограничивалось сухим перечислением немногочисленных фактов биографии, в Управлении господина Хепру практически никто не видел, не то, чтобы общаться. Но слухов ходило множество и в основном касались они его крайней жестокости к своим подчинённым, да и не только. Производства компании были во всех шести Промзонах и Хепру постоянно лично их инспектировал. Приезжал на неделю — две и лично организовывал работу, после чего ехал в другое отделение, никто заранее не знал, в какое. Если ему казалось, что сотрудник халатно относится к обязанностям, он, не задумываясь, увольнял любого, от новичка-техника до начальника отдела с многолетним опытом. Ещё большую ярость генерального директора вызывали подозрения в показухе ради его приезда.

Поднявшись в просторный зал пятнадцатого этажа, Фар ожидал увидеть армейскую дисциплину, но обстановка в залитом утренним светом офисе, отделанном светло-бежевыми гранитными панелями была достаточно непринуждённой. Люди и мутанты, по большей части молодые и улыбчивые работали за несколькими рядами столов вдоль главного прохода, сновали взад-вперёд с бумагами и рамками голографических планшетов, исчезая за дверями боковых кабинетов по всему периметру зала. Сотрудники были одеты в бежево-серые костюмы и юбки, часть носила оранжевые рубашки без ворота, другие — белые с тонкими оранжевыми галстуками. Все здоровались, переговаривались, шутили, но при этом каждый был занят делом. Ящер не заметил ни одного праздношатающегося, ни одного любителя утреннего кофе. Всё это контрастировало с обстановкой в Управлении, где зайти в соседний кабинет для пустопорожней болтовни в перерывах между бумажной работой считалось хорошим тоном.

Однако самые неоднозначные факты о личности могущественного генерального директора Абдельджаффар узнал не из сплетен, и подвергнуть их сомнению можно было с трудом. Они касались троих детей, оставшихся на его попечении после смерти супруги. Ни один из них не принимал участие в деятельности отца. Старший сын сделал военную карьеру в одной из частных армий, чем заслужил лишь глубокое презрение родителя. Дочь также не захотела пойти по его стопам. Она стала хирургом в одном районном центре вопреки его желанию. Конфликт между ними перерос в такую стадию, что Хепру лишил своих отпрысков права наследования. К дочери озлобленный папаша даже подсылал наёмников, которые её чуть не убили.

Драматичней всех завершилась история с младшим сыном. Слишком уж высокое эволюционное развитие сыграло с ним злую шутку. Молодой инсектоид каким-то образом преодолел присущую его классу непонимание запретных радостей жизни и не только стал наркоманом, но и начал практиковать межвидовые половые связи, причём и гомосексуальные в том числе. В один злосчастный день, Хепру нашёл плоть от своей плоти в одном из тематических клубов для подобных любителей изысканных удовольствий. Не постеснявшись других посетителей и охраны, Хепру на месте убил своего опозорившего его вид сына, оторвав ему голову.

Вот каково было это существо, от которого Арафаилова отделяла широкая гранитная лестница, ведущая из просторного офиса на шестнадцатый полуэтаж. Сочетание ума, жестокости и беспринципности делало его идеальным кандидатом на роль таинственного кукловода из Промзоны. Именно существа подобного рода устраивали перевороты и начинали войны. На секунду замерев перед белой металлопластовой дверью, на которой были рельефные изображения тех самых скарабеев, капитан поправил форму, придал чешуйчатой морде уверенно-надменное выражение и шагнул в кабинет.

Святая святых корпорации представляла собой прямоугольное помещение с высокими потолками. Слева от двери стояло два небольших стола, справа были стеллажи с папками для документов и широкий голографический монитор. А прямо напротив двери, перед тремя окнами во всю стену, возвышался стол генерального директора. Убранство кабинета вызвало у Ящера воспоминания о гостиной Себека: в углах кабинета стояли два украшенных иероглифами обелиска из жёлтого камня, а проектор монитора на рабочем столе шефа был выполнен в виде небольшой пирамидки.

Кабинет населяли существа самые что ни на есть колоритные. Господина Хепру Фар опознал сразу и был он совершенно не таким, каким ожидал его увидеть капитан. Высокий инсектоид мало походил на своих предков-богомолов. У него было тёмно-оранжевое тело гуманоида, с двумя руками и ногами, с похожими на человеческие пропорциями. Лишь голова практически не претерпела изменений: треугольная, с большими фасетчатыми глазами и жавлами, она покоилась на казавшейся слишком тонкой шее, которая расширялась к широким плечам с наростами в виде тонких шипов. К пущему удивлению, на Хепру даже был некий элемент одежды. Вокруг талии были обвязаны несколько кусков фиолетовой ткани, так, что получалась набедренная повязка в древнеегипетском стиле. На похожем на широкое острие меча свисающем переднике был вышит столбец из трёх золотистых иероглифов. Обуви богомол не носил, ноги заканчивались тремя большими расставленными в разные стороны пальцами с изогнутыми когтями. Кисти рук были похожего строения, от ладони до локтя с наружной стороны рук шли полосы тонких чёрных шипов — наследие исчезнувших в процессе эволюции хватательных клешней. Пластины на груди этого потомка насекомого создавали некое подобие рельефа мускулатуры, они, а также конечности Хепру, были покрыты рисунком из полос, похожих на тигриные. Ближе к середине его организма они были светло-коричневые, но постепенно расширялись и чернели. Стоя у одного из двух боковых столов он беседовал с сидящим за ним существом, являющим собой его копию, правда поменьше и абсолютно чёрного цвета. На этом инсектоиде полоски были едва заметны, а набедренная повязка была серой. Фар услышал обрывок их беседы, причём голос, принадлежавший Хепру, не был похож на речь, воспроизводимую нейронным репродуктором.

— Вот это, наверное, неплохое. — Хепру тыкал когтистым пальцем в голограмму над столом, слова произносились со скрипучей интонацией, на твердых согласных слышались пощёлкивания. — Общение с театром нужно начинать с классических постановок.

Чёрная копия гендиректора собиралась, видимо, что-то возразить, но тут они заметили вошедшего капитана. Практически одинаковые головы насекомых синхронно повернулись в сторону двери, обратив в сторону Фара чёрные точки на больших глазах. Из-за второго, стоящего ближе к двери стола, поднялся человек в сером костюме и оранжевой рубашке с расстёгнутым воротом. Он был шатеном, и казался несколько моложе своих лет, а небольшая борода скорее создавала ощущение небритости. Карие глаза с тревогой рассматривали Абдельджаффара.

— Уважаемый, у нас принято заранее записываться на приём, — сообщил он, будучи, по-видимому, секретарем.

Откуда-то сбоку появился охранник, и встал перед Фаром, скрестив на груди татуированные руки. Его облик заставил Ящера усмехнуться про себя. Тут точно не надо было ходить ни в какой театр. Страж был также разодет в древнеегипетском стиле: такая же фиолетовая повязка с передником, как на Хепру, сандалии с высокой шнуровкой. Убор древних фараонов с чередованием фиолетовых и оранжевых продольных полосок, делал невысокого могучего человека похожим на раскачавшуюся кобру. Обнажённые грудные мышцы покрывали бледно-лиловые татуировки. Естественно на древнеегипетскую тематику. Кто-нибудь объяснил бы этим приверженцам древних культур, что хоть всех своих сотрудников в исторические костюмы обряди, египтянином от этого не станешь! Более того, ели бы древние увидели подобного «собрата» из будущего, с когтями и жавлами, — половина из них от ужаса забилась бы в падучей, а другая принялась кидаться всем, что попадётся под руку, молясь и вопя о пришествии зла. Каким же нужно обладать чувством глупого стыда, чтобы отрицать собственную историю, как любили это делать в эпоху людей, и для того чтобы приписывать себе чужую? Подавив сарказм, Фар произнёс:

— Визит мой в ваших интересах. Так же как и сотрудничество с нами. Вашей компании предъявлено обвинение.

— Вот как? — Господин Хепру отошёл от стола другого инсектоида, жестом велев тому сидеть. — И в чём же мы обвиняемся? — Теперь Фар удостоверился, что это насекомое говорит само, что у него между жавлами есть вполне оформленный рот с двумя рядами острых чёрных зубов.

— Одна из компаний концерна обвиняется в поставках оружия террористу, объявленному во всесоюзный розыск. Более того, фигуранту по делу о возможном участии в сепаратисткой деятельности. Это высшая статья, угроза целостности государства. Я отправил на ваш адрес файлы, подтверждающую эту информацию, советую вам посмотреть…

— Ничего я просматривать не намерен, — отрезал богомол.