Помню, как в десятилетнем возрасте размышляла о том, почему взрослые так сильно восхищаются добродетелями и героизмом в литературе, но не пытаются привнести их в собственную жизнь. Я так и не приняла это противоречие. Но мне стало грустно, когда я начала понимать такую жизненную позицию.

В своей статье «Аполлон-11» я писала: «В кои-то веки, хоть и на семь минут, худшим из тех, кто видел это, пришлось почувствовать не малость человека по сравнению с Большим каньоном, а величие человека и безопасность природы, когда он ее подчиняет! …[У]виденное нами было демонстрацией лучшего, что есть в человеке… было достижением человека как рационального существа».

Очевидно, что и я, и последователи доктора Дюбо воспринимаем одни и те же последствия одного события. Различие (на уровне жизни и смерти) состоит в наших оценках этих последствий.

Многие годы я говорила, что цель современной философии – разрушение разума и что современная культура руководствуется ненавистью к человеку. Сегодня вы можете услышать подтверждение этому факту не в эзотерических академических публикациях или в тоне шокирующего открытия, а в буквальном, воспринимаемом как должное, репортерском голосе новостной статьи.

Вернитесь к трем важнейшим ее абзацам и спросите себя: неужели люди позволят себе закрыть глаза на выводы, буквально кричащие между строк? Если лунная программа «не попала в ногу со временем», то что составляет «наше время»? Если она была «старомодной», то какова современная мода? Если она была «отражением прошлой, а не настоящей Америки», то Америка прошлого во многом превосходила Америку настоящую: она изобрела лучший способ существования, она знала истины, которые мы утратили и которые, если ценим свою жизнь, мы должны поспешно вернуть.

«Программа “Аполлон” была выражением веры в ценность научного открытия» («вера в науку» – это посткантианское противоречие в понятиях, «уверенность» – вот правильное слово), пока мы живем «во времена агрессии по отношению к науке и даже к рациональности». Если так, то эта агрессия должна была вырваться на свободу взрывом, поднявшим в воздух «Аполлон-11»; именно этот взрыв стал зрелищным доказательством силы науки и рациональности.

«Она стала поступком из серии “можем и сделаем”, результатом веры в прогресс» («можем и сделаем» – скромная замена «уверенности в себе»), пока мы живем «во времена правления пессимизма». Если так, то уверенный в себе оптимизм и убежденность в возможности прогресса для человека объясняются и доказываются куда громче, чем следовало бы. То же самое событие оказалось отражением предварительного условия уверенности, оптимизма и прогресса: рациональности, похожей на след, оставленный в небе ракетой. Нет никакой необходимости и оправдания страдания в застойной безнадежности. Если пессимизм правит нашей эпохой, то кто возвел его на трон? И разве сейчас не время восстать и свергнуть его власть?

«Также “Аполлон” стал успехом, превзошедшим множество неудач». В этом ли кроется причина замешательства и безразличия к значению космической программы? Случайная неудача заставляет честный ум проверять свои предпосылки, искать знание и пользоваться результатами триумфального успеха, чтобы обрести мужество, вдохновение и путь к тайне, сделавшей успех возможным.

Но все эти выводы предполагают наличие честного (то есть рационального) ума, подлинной доброжелательности к людям, искреннее стремление к истине и страстное желание открыть правильный способ человеческой жизни на Земле. А если индивиду не достает этих качеств? Тогда результатом станет образ мышления, представленный «критиками лунной программы».

Если постоянные неудачи подталкивают индивидов к тому, чтобы слепо придерживаться того же курса и проклинать успех, одновременно заявляя о своей любви к человечеству, то их мотив необходимо поставить под сомнение.

Всю человеческую историю под разными масками скрывался один мотив: ненависть к разуму и, следовательно, к человеку и к жизни, успеху, счастью и всем тем ценностям, которые человек может обрести. Мотив – ненависть к добру за то, что оно добро. (Смотрите мою статью «Эра зависти»[59].)

Общественный симптом такой ненависти – желание заразить человека метафизическим комплексом неполноценности, навязать отвратительный образ самого себя, превратить его в маленького и вечно виновного человека. Ее скрытая часть – желание разрушить человеческий дух. Величайшая угроза такой цели – намек на героизм людей, чью жертвенность легко увидеть. И во вселенском масштабе нет более откровенного, захватывающего и поразительно героического образа человека, чем подвиг участников программы «Аполлон».

Веками религия стремилась не дать человеку вырасти, сравнивая его с грандиозностью сверхъестественных сил. Ее светские коллеги сделали то же самое, сравнив человека с Большим каньоном. Когда наука позволила человеку поднять голову, когда он начал обретать контроль над планетой, а образ Большого каньона перестал работать, ненавистники человека стали минимизировать его достижения, усомнившись в размерах Земли, которая, как они говорят, оказалась «маленькой и хрупкой сферой». Нет, отнюдь не совпадение, что экологическое движение обрело реальную силу во времена космической программы или что доктор Рене Дюбо мечтает о новой теологии.

Большинство людей не разделяют взгляды критиков программы «Аполлон». Общественная реакция на миссию показала ширину пропасти между американцами и отечественными интеллектуалами. Однако в этом вопросе люди беспомощны: они отзываются на величие «Аполлона», они восхищаются миссией, они тоскуют по ценностям, которые она олицетворяет, – но у них нет ясного и осознанного понимания причин. Они не могут словесно выразить, придерживаться и бороться за то, что понимают лишь в форме неясных эмоций, и тогда они сдаются, как сдался автор статьи. Культура создается – или разрушается – четко сформулированным мнением.

Автор статьи мог просветить людей, но он тоже жертва. Он сказал больше, с глубокой теоретической проницательностью, чем сегодня говорит большинство новостных изданий. Однако без помощи философии он оказался не уверен в собственных убеждениях, передал факел историкам будущего и склонился перед волей «нашего времени». Кто делает наше время таким? Кто создает времена и культуры? Философы. Чему они научили автора статьи в университете? Чему они учат сегодня?

Представьте, что вы услышали, как человек говорит: «Я игнорирую великое достижение, которое только что увидел, потому что век достижений прошел. Увиденное мной достижение – подвиг науки, но наука бесплодна. Увиденное мной достижение – триумф рациональности, но разум бессилен. Увиденное мной достижение – результат уверенности в себе и способности человека к развитию, но человек – слабое, порочное и убогое создание, рожденное быть обездоленным и беспомощным. Увиденное мной достижение – результат самоотверженной работы команды, участники которой преследовали ясно обозначенную цель, но добровольное сотрудничество между индивидами невозможно, цели недостижимы, а определения поверхностны (и случайны). Увиденное мной достижение – успех, воспаряющий над болотом неудач, но человек по природе обречен на неудачи, и любой, кто скажет обратное, – враг человечества!» Если бы вы услышали такие слова, то вы бы сбежали – или сражались. Именно такие речи уже больше ста лет произносят философы, именно такие речи вы годами слышите от тупоголовых интеллектуалов и профессоров, контролирующих современную культуру.

Культуре, терпящей таких лидеров, обеспечен провал. Газетная колонка – отличная эпитафия такой культуре. Если историк будущего скажет «То была эпоха, когда люди впервые слетали на другое небесное тело, но их современники не признали этого достижения: одни из-за своего знания о грандиозности события, остальные – из-за непонимания», то эти слова станут жутчайшим некрологом нашему времени.

Участникам космической миссии оценка из будущего лишь добавит героизма (статуса исключительности) подобно приветствию с большого расстояния, ощущение которого, возможно, они почувствуют в своем сегодняшнем одиночестве: они привыкли к большим расстояниям.