Несомненно, что американское вмешательство во Вьетнам – это поражение, несопоставимое с величием нашей страны. Это моральное, дипломатическое, политическое, философское поражение – поражение американских политиков и их советников-интеллектуалов. Но считать это военным поражением – крайне возмутительно, учитывая героизм американцев в войне, в которой они не должны были участвовать. Если есть люди или группы, заинтересованные в создании впечатления военной слабости Америки, то сами судите об их целях и сущности.

Теперь обратите внимание на моральное банкротство «гуманитариев». После десятилетий громогласных протестов за жалостливую озабоченность о всевозможных формах страдания – страдания бедных, молодых, старых, женщин, черных, коричневых, индейцев, больных, слабых, неграмотных, отсталых, преступников, психически больных, после такого потока молений и угроз, умасливания и крови, что в пылу протестов можно было возненавидеть детей и котят, альтруисты внезапно заткнулись перед лицом невиданного ужаса исторического масштаба: перед убийством целого города – эвакуацией Пномпеня.

Орды дикарей, на фоне которых Аттила выглядел бы цивилизованным, дали миру наглядный пример смысла трех абстракций, к которым цивилизованные люди относятся со слишком туманной терпимостью: коллективизма, для которого жизнь индивида совершенно не значима; верховенство силы, выполняющей прихоти недочеловеков; экологии как социального принципа, основанного на презрении к городам, культуре, промышленности, технологиям, интеллекту и отстаивающего возвращение человека к «природе», к состоянию рычащих животных, роющих землю голыми руками.

Поскольку красные кхмеры – это крестьяне, ненавидевшие большие города и население Пномпеня, его жителям было приказано покинуть город и идти до первой ненаселенной деревни, где они должны осесть и начать возделывать землю без соответствующих знаний, орудий и семян. Приказ распространялся на всех: на молодых и старых, богатых и бедных, мужчин, женщин, детей, здоровых, больных, даже на калек и пациентов, которым только что ампутировали ноги. Всем было приказано идти. Они шли.

Это все, что мы знаем. Дальнейших отчетов о судьбе эвакуированных не было. После нескольких одиночных возмущений не было протестов ни со стороны медиа, ни со стороны либеральных альтруистов, плачущих над жертвами «относительной бедности» в Америке. Либералы смеялись над заявлениями консерваторов о том, что после победы коммунистов последует «кровавая баня». Если бы человеческие страдания хоть сколько-то кого-то интересовали, то от альтруистов можно было бы ждать, что они с пеной у рта будут противостоять ужасу худшему, чем «кровавая баня»: массовым казням с применением длительных пыток. Но альтруисты заткнули рты. Как американские, так и европейские. Не было ни одного значимого протеста ни от одной из международных организаций, стремящихся облегчить страдания людей, в том числе от презренной цитадели глобального лицемерия – ООН.

Лучшим описанием происходящего в Пномпене (из прочитанного мной) стала статья в The New York Times от 12 мая 1975 г. консерватора Уильяма Сафира «Убирайтесь из города» (Get Out of Town):

«В истории человечества не было случая, напоминающего опустошение Пномпеня. Синаххериб уничтожил Вавилон, римляне осадили Карфаген, а Гитлер сровнял с землей Гернику, но в каждом из этих случаев нападавший уничтожал конкретный город, а не понятие города как такового… Город – признак цивилизации; в свою очередь цивилизация – это разнообразие и творчество, которые требуют индивидуальной свободы. Коммунизм в своей сущности выступает против городов, против цивилизации, против свободы. Красные кхмеры понимают это; многие американцы – нет».

Чтобы перейти от холодящего ужаса ситуации к ее карикатурности, вспомните инцидент с судном «Маягуэс». Спешу сказать, что, если бы не надлежащие и высокоморальные действия президента Джеральда Форда, последствия инцидента были бы ужаснее, чем в Пномпене. Захват маленькой кучкой камбоджийских дикарей невооруженного американского корабля был таким оскорблением для Америки (и цивилизации), что, поступи президент Форд иначе, кризиса международного законодательства было бы не миновать. [Он использовал воздушные, морские и сухопутные силы, чтобы освободить судно.] Как точно сказал сенатор Голдуотер, любая «недоделанная нация» могла бы свободно напасть на США, что означало бы начало мирового господства террористических группировок.

Мы никогда не узнаем, был ли захват корабля инсценированной провокацией с целью проверить, как легко отделается мировой коммунизм, или спонтанным подвигом местной банды, опьяненной властью и действующей более нагло, чем правители ее страны. Но это нас не касается, пока иностранное государство не инициирует применение силы против нашей страны, и тогда наше моральное обязательство – ответить силой настолько четко и ясно, насколько это необходимо, чтобы дать понять: вопрос не подлежит обсуждению.

Поверите ли, но некоторые американские интеллектуалы (и некоторые политики) возражали против действий президента Форда. Мистер Энтони Льюис зашел так далеко, что заявил: именно Америка была «задирой среди наций, действующей на свое усмотрение и безразличной к фактам и принципам» [The Times, 19 мая 1975 г.]. Его принцип (и грязные обвинения) основывается на том факте, что «мы дали неокрепшему и изолированному правительству разрушенной страны всего полтора дня на ответ». Также он постарался доказать, что бомбардировка камбоджийского аэропорта «могла иметь лишь карательные цели». (Я надеюсь.)

Международный альтруизм сошел с ума. Он требует от США отказаться от самообороны, чтобы сделать скидку «неокрепшему правительству». (Это означает, наверное, что мы должны подождать, пока то правительство не наберется опыта в нападениях на нас.) Если те дикари были настолько глупы, чтобы позволить себе захватить корабль Соединенных Штатов, то более разумно применять в ответ силу, чтобы научить их впредь быть крайне осторожными. Сила – это единственный язык, который понимают тоталитарные дикари.

Интересная оценка инцидента с судном «Маягуэс» дана Сайрусом Лео Сульцбергером – либералом, хвалившим действия президента Форда в статье, опубликованной в The Times от 17 мая 1975 г., под названием «То, что доктор прописал» (Just What the Doctor Ordered). Поскольку в его статьях обычно анализируются реакции других стран на внешнюю политику США, то его энтузиазм в данном случае важен, показателен и крайне трогателен: он отражает степень мрачной, серой безнадежности, исходившей от нашей международной дипломатии. «Хотя инцидент и будет казаться крошечным в масштабах истории, он показывает, как с образа Соединенных Штатов стирается пятно вялости, неуверенности и пессимизма. Это вопрос мировой идеологической задачи и стратегического баланса, так как слишком много демократий оказались неуспешными… Сегодня мы видим новый всплеск активности».

Мистер Сульцбергер дает объяснение:

«Всемирно известные “американский темп” и продуктивность еще отстают, а трудовая этика с ее упором на скорость и эффективность, гонимая пуританством или капиталистическим стремлением к выгоде, несомненно, заметно лишилась силы. В такое нестабильное время американская вялость играет против Соединенных Штатов».

Отсутствие американского лидерства, заключает автор статьи, привело к тому, что многие западные страны были брошены на произвол судьбы. «Теперь Джеральд Форд, кажется, положил конец этому грустному периоду в истории. Неожиданно он показал и американцам, и всему миру, что знает, как достичь желаемого. Будем надеяться, у него хороший вкус».

Никто не уважает альтруистов, как в частной жизни, так и на международной арене. Альтруист – человек, который жертвует собой и своими ценностями, что означает: жертвует своими друзьями и союзниками в пользу врагов, своими интересами – в пользу любой просьбы о помощи, своей силой – в пользу чьей-то слабости, своими убеждениями – в пользу чьих-то желаний, истиной – во имя любой лжи, благом – в пользу зла. Как отличить вероломно непредсказуемую политику альтруиста от политики человека-тряпки, не имеющего своего мнения? И в чем различие между результатами, к которым они приводят своим выбором? Человек, придерживающийся подобной политики, будет презираться всеми, включая его выгодоприобретателей, и все же США приблизились именно к такому типу политики настолько близко, как никогда не приближалась ни одна нация. И если сегодня иностранные государства радуются, глядя на гиганта, США, и смело смотрят сверху вниз на блоху, Камбоджу, то радуются они поражению (кратковременному) альтруизма, освобождению США от жертвенной вялости и заявлению американцев всем блохам, что мир не пойдет им на корм.

Реакция американцев на инцидент с кораблем «Маягуэс» – это великая и трагическая демонстрация американского ощущения жизни. Великая, потому что после обнародования этой новости письма и звонки в Белый дом практически полностью поддерживали намерения президента Форда применить военную силу против Камбоджи. Американский народ, потрепанный разочарованием от бессмысленной войны и порочной, антивоенной пропаганды в пользу врага, мог бы испугаться и выступить против потенциального риска очередной войны в той же географической зоне. Но он не испугался. Люди поняли принцип: они готовы воевать, но не принимать оскорбления. (Что является единственным способом избежать войны, но не многие лидеры об этом говорили.) Когда все уляжется, понимание этого принципа, эта гордая независимость перед лицом лжи и угроз, станет тем, что побеждает все расчеты манипуляторов, как иностранных, так и внутренних, которые пытаются шутить с американским народом.

Трагедия состоит в том, что эти качества американцев вступят в силу, только когда все уляжется. Ощущение жизни не может предвидеть или предотвратить катастрофу; оно не может спасти людей от постепенного движения в сторону разрушения. Предвидение и предотвращение – задачи сознательной мысли и знания, то есть политической философии. В масштабе нации это задача интеллектуалов.

Как Россия пришла в упадок через философское банкротство своих антикоммунистов, так же впал в кризис и Китай, и каждое восстание против коммунистической власти в Венгрии, Чехословакии, Польше; и так же потерпит неудачу любая попытка удержать смешанную экономику (и/или социализм) как альтернативу коммунизму. В нашей стране величайшее интеллектуальное преступление совершили «правые»: с разумом, реальностью и (потенциально) преобладающим большинством американского народа на их стороне, они побоялись взять на себя ответственность за моральный крестовый поход в поддержку американских ценностей, то есть за капитализм (со всеми последствиями). Обратите внимание, как слезоточивый газ альтруизма заставляет их корчиться. Но пока люди не осмелятся проветрить моральную атмосферу в нашей стране, у них нет шансов. Для нации, как и для индивида, Декларация независимости подразумевает декларацию достоинства. Ни одна не может выстоять без другой.

Хотя мне и нравятся действия президента Форда в случае с захватом корабля, со многими аспектами его политики я не согласна. Например, с его призывом оставить в покое Вьетнам и избегать взаимных обвинений. Уроки Вьетнама выучены, говорит он. Разве?