В 2000 году мне впервые довелось попасть на конференцию по антистарению. Конференция проходила 23–25 июня 2001 года в Монте-Карло (Княжество Монако). В её работе приняли участие более 150 специалистов из разных стран мира – от США до Японии. Конференция проходила под патронажем и при активном участии принцессы Анжелы фон Гогенцоллерн, была построена необычно и больше напоминала Школу по проблемам антистарения. Одним из организаторов конференции был Вард Дин (W. Dean) – соавтор В. М. Дильмана по изданной в США книге «Нейроэндокринная теория старения» и автор монографии «Биологический возраст – методы определения», которую мне кто-то прислал из США. Я получил от Дина пригласительное письмо, в котором среди прочего указывалось, что оргкомитет берёт на себя все расходы по поездке. Отказываться не было причин, время проведения конференции удачно складывалось с предстоящей поездкой в Лион в МАИР на какое-то совещание по канцерогенезу, и вот я уже из окна скоростного поезда Лион – Канны любуюсь прекрасными пейзажами Южной Франции. Промелькнула Ницца, открылось море. Из Канн на электричке добрался до Монако. Поразило здание вокзала. Собственно, самого здания и не было – огромный зал, куда прибывают поезда, был вырублен в скале. Гранд-отель «Монте-Карло», в котором поселили участников конференции, располагался на самом берегу моря. С другой стороны отеля был прекрасный парк, через который было рукой подать до самого известного в мире казино. Заселившись в номер, я пошел прогуляться и осмотреть окрестности. Первыми, кого я увидел на эспланаде перед отелем, были Вальтер Пьерпаоли с Лизой. Они приехали накануне. Город поразил красотой своих дворцов и зданий, роскошью магазинов, чистотой и какой-то особой атмосферой праздника.
Сама конференция проходила во Дворце конгрессов Гримальди и сопровождалась грандиозной выставкой фармацевтических и косметологических фирм, а также компаний, занимающихся фитнесом. В своей вводной лекции и двух последующих, посвященных этой проблеме, В. Дин неоднократно подчеркивал вклад В. М. Дильмана в познание механизмов старения и развитие новых подходов к профилактике преждевременного старения. Интересно, что Дин активно продвигает идею использования антидиабетических бигуанидов в качестве геропротекторов. Профессор Д. Харман, которому исполнилось тогда 85 лет (он родился в 1916 году), представил блестящий обзор современного состояния созданной им свободнорадикальной теории старения. Во время конференции состоялась церемония вручения доктору Харману специальной награды за его выдающийся вклад в науку. Награду он получил из рук принцессы Анжелы. В лекции доктора Д. Клейнсика (США), работавшего вместе с Дж. Бьёркстеном – создателем одной из известных теорий старения, усматривавшей роль межмолекулярных сшивок в старении макромолекул, был дан обзор современного состояния этой теории, в частности роль гликозилирования в этих процессах. Доктор М. Кириазис (Великобритания) привел данные о механизмах действия дипептида карнозина, рассказал о его эффективности в качестве геропротектора. В лекции были высоко оценены работы российских исследователей карнозина – А. А. Болдырева и М. Бабижаева, которые, в частности, создали на основе карнозина прекрасный препарат для профилактики и лечения катаракты. Лекция В. Пьерпаоли (Швейцария) была посвящена истории мелатонина и установлению его геропротекторного эффекта. Автор отметил, что многие стороны влияния шишковидной железы на организм нельзя объяснить действием только мелатонина. Интерес слушателей вызвали новые данные этого исследователя о способности мелатонина восстанавливать циклическую деятельность яичников у женщин в менопаузе. В моей лекции были представлены новые данные о геропротекторных и антиканцерогенных свойствах созданных в Санкт-Петербурге синтетических пептидов эпифиза и тимуса, в частности их способности увеличивать продолжительность жизни мышей и плодовых мушек, угнетать развитие спонтанных новообразований у обычных и трансгенных мышей и тормозить канцерогенез толстой кишки у крыс. В заключение состоялся круглый стол, на котором лекторы отвечали на многочисленные вопросы слушателей. Бо́льшую часть докладчиков на конференции составляли специалисты по так называемой медицине антистарения (антивозрастной медицине, как её иногда неудачно называют у нас в стране), включая косметологов, пластических хирургов и так далее. Было много и простых слушателей, в подавляющем большинстве своем состоятельных увядающих дамочек, желающих омолодиться или хотя бы замедлить неизбежное старение…
Нужно сказать, что среди геронтологов – людей, занимающихся биологией старения и продолжительности жизни, существует известное предубеждение против медицины антистарения, прежде всего основанное на недоверии к откровенной коммерческой направленности этой быстро развивающейся дисциплины, претендующей на научность и самостоятельность. Л. Хейфлик даже назвал одну из своих полемических статей «Медицина антистарения как оксюморон»[131]. Целый выпуск «J. Gerontology: Biological Sciences /Medical Sciences» был посвящен «разоблачению» ненаучности и вредности этой области медицины, основная цель которой – дать человеку тело хотя бы с внешними признаками молодости. Среди средств антистарения – многие известные геропротекторы, такие как мелатонин, дегидроэпиандростерон и депренил. В этот же ряд включают «Геровитал», гормон роста, антиоксиданты, витамины А, Е, В6, коэнзим Q10, омега-жирные кислоты, глюкокортикоиды, андрогены и анаболики, в последние годы – стволовые клетки и т. д. Эффективность и безопасность многих из рекомендуемых препаратов и снадобий толком никогда не проверялись даже на животных, не говоря уже о людях. Мне приходилось упоминать выше об опасности длительного применения гормона роста, особенно у пожилых, поскольку он, стимулируя рост латентных иммортализированных клеток, может вызывать рост новообразований. Не были забыты и «доказательства» эффективности чуда румынской геронтологии – препарата «Геровитал-Н3», представляющего собой новокаин с добавкой витаминов.
На рынке появляются и весьма агрессивно рекламируются всякие снадобья типа «кремлевских таблеток», всевозможных «нейтрализаторов» мифических вредоносных биополей. К такой продукции ясно, как следует относиться. А вот как быть со стремлением сохранить хорошую фигуру, свежесть кожи и крепость мышц, убрать морщины с лица, целлюлит и дряблый живот? Пластическая хирургия, современная косметология и фитнес творят мелкие чудеса, позволяя нам обманываться самим и обманывать других своим моложавым видом. Ловкие люди, дельцы от медицины хорошо знают психологию людей и зарабатывают на этом. Доходы фармакологических фирм, производящих средства антистарения, составляют многие миллиарды долларов, ежегодные съезды Американской академии медицины антистарения собирают тысячи участников и слушателей. Набирают силы и конгрессы по антистарению, эстетической и восстановительной медицине в Европе, Азии, на Среднем и Ближнем Востоке, в нашей стране.
Нужно ли бороться с этим направлением, отстаивая чистоту научной геронтологии? Мне представляется, что борьба со стремлением людей к сохранению вечной молодости бесперспективна и также безнадежна, как и стремление отменить старение или увеличить продолжительность жизни до пятисот и даже тысячи лет, что грезится кембриджскому мечтателю Обри ди Грею. Нужно очистить это направление от прилипал, шарлатанов, явных и неявных жуликов (вне зависимости от того, облечены ли они званиями «народных целителей», академиков РАМН или размножившихся, как тараканы, многочисленных «международных» академий со штаб-квартирой в каком-нибудь Тмутараканске) и на основании принципов доказательной медицины дать ясные рекомендации по безопасному и эффективному применению тех или иных средств или препаратов. Достичь этого возможно только одним путем – не устраняться от участия в таких конференциях и конгрессах, не отталкивать людей снобизмом творцов «высокой» науки, а занимать активную позицию, читать лекции, выступать с докладами на таких конференциях, участвовать в них не в роли пассивных слушателей, а вступать в публичные дискуссии, разоблачать лжеучёных, давать объективную информацию о побочных эффектах и возможных осложнениях применения тех или иных средств. Другими словами – не бороться, а возглавить! «Удушить в объятьях», как говорит один из моих друзей.
Должен сказать, что в России конференции по этому направлению, поначалу имевшие отчетливый привкус чисто рекламных мероприятий по одурачиванию населения, все больше приобретают вполне корректный научный характер. В качестве лекторов приглашаются серьезные ученые, которые существенно повысили как статус, так и уровень этих мероприятий. Устроители таких конференций, среди которых много искренне увлеченных людей, поняли, что геронтологи хотят помочь внести объективность в общем-то благое дело, и стали приглашать их войти в оргкомитеты, активно формировать программы конференций. Мой личный опыт участия в таких конференциях в нашей стране, проходивших в Москве, Екатеринбурге, Владивостоке, свидетельствует о перспективности именно такого подхода. Конференции, которые организовывали за последние пять-семь лет Е. Василевская, Е. Чайковская (Москва), И. Белякова (Екатеринбург), Л. Чупряева (Владивосток), заслуживают самой высокой оценки.
Особо следует отметить конгрессы по эстетической медицине, регулярно проводящиеся в Москве профессором О. С. Пановой, в которых в качестве лекторов принимают участие ведущие специалисты страны. На одном из таких съездов, кажется, в 2008 году, мне довелось вести заседание с известным иммунологом академиком РАН Р. В. Петровым, среди прочих своих многочисленных занятий ещё и научным руководителем фонда «Наука долголетия». На VI Европейском конгрессе МАГ в июле 2007 года в Санкт-Петербурге в программу конгресса по моему предложению был включён симпозиум «Медицина антистарения: мифы и реальность», в программе которого были доклады К. Франчески, Т. Кирквуда, Ж.-П. Байенса, Д. Кучинотты и мой.
Следует сказать, что европейские геронтологи, по сравнению с североамериканскими, намного чаще и легче контактируют в последние годы со специалистами по медицине антистарения, участвуют в их конференциях и конгрессах. В течение последних нескольких лет я принял участие в нескольких таких конгрессах, ежегодно проводящихся в Милане, а также во II конгрессе Европейской ассоциации медицины антистарения в Женеве (ноябрь 2009 г.). Во время работы последнего состоялось заседание исполкома Европейского отделения МАГ, в котором я представлял Россию. Очевидно сближение европейских геронтологов и гериатров, с одной стороны, и специалистов по медицине антистарения – с другой. Кстати, на этом конгрессе выступил с докладом «Метформин как средство антистарения» молодой профессор-швейцарец Лотон, который наблюдает уже более пятисот пациентов, не страдающих сахарным диабетом и получающих этот препарат для предупреждения преждевременного старения. Приятно было видеть на его слайдах ссылки на работы, выполненные в нашей лаборатории. Когда в перерыве я подошёл к нему поздравить с прекрасным докладом, профессор сказал, что знает все наши работы по антидиабетическим бигуанидам и они послужили отправной точкой для начала его проекта в клинике. Вот и практическое внедрение фундаментальных разработок геронтологов-экспериментаторов! Не прошло и сорока лет со времени публикации работ В. М. Дильмана, в которых он предлагал использовать эти препараты для увеличения продолжительности жизни, и тридцать лет со дня публикации нашей с ним статьи в журнале «Gerontology» о геропротекторном и антиканцерогенном действии «Фенформина» у мышей. Что ж, подчас нужно время, чтобы идея овладела массами, как говорил кто-то из классиков марксизма!
В соответствии с решением, принятым в 1998 году в Эльсиноре на I Европейском конгрессе по биогеронтологии, II конгресс должен был состояться в Санкт-Петербурге 25–28 августа 2000 года. Подготовка шла в течение всех двух лет, начиная буквально со дня возвращения из древней столицы «Датского королевства». Конгресс проходил в гостинице «Санкт-Петербург», расположенной у Невы рядом с корпусами Военно-медицинской академии. Напротив, у Нахимовского училища, на Малой Неве стоит на вечной стоянке революционный крейсер «Аврора». Всю основную организационную работу по проведению конгресса возглавили В. Хавинсон и О. Михайлова. Я же отвечал за подготовку научной программы. С Ольгой Николаевной мы были знакомы с 1982 года, когда она пришла после окончания факультета иностранных языков Педагогического института им. Герцена в международный отдел НИИ онкологии. Она заметно выделялась среди своих коллег по отделу красотой, организованностью и интеллектом. Не случайно Н. П. Напалков посылал её в Женеву на курсы Всемирной организации здравоохранения, сделал ее своим личным референтом. Когда после отъезда Николая Павловича в Женеву международная активность Института существенно снизилась, Ольга ушла в какую-то туристическую фирму. Как-то её близкая подруга, ведущий научный сотрудник нашей лаборатории Ирина Григорьевна Попович, обмолвилась, что Ольга Николаевна ищет работу – по какой-то причине она ушла из своего бизнеса. У Хавинсона в институте международные дела вела Дина Соловьева, красивая и неплохо знавшая английский язык девушка. Она была врачом по образованию, выполнила хорошую работу по генетике старения, но с непрерывно увеличивавшимся уровнем международной активности она явно не справлялась. Была очевидна необходимость привлечения к этой работе профессионала. Тут как нельзя кстати оказалась подсказка Ирины: у меня не было сомнений в том, что Ольга Николаевна – лучшая кандидатура на должность руководителя международного отдела в институте Хавинсона. Я переговорил с ней и познакомил её с Хавинсоном. В кратчайшие сроки она стала незаменимым человеком в его институте, являясь в настоящее время исполнительным директором института и ученым секретарём Геронтологического общества. Ольга под моим руководством выполнила и блестяще защитила кандидатскую диссертацию. Нужно сказать, что официальным оппонентом у Ольги Николаевны был её первый наставник – Н. П. Напалков. Его огромный международный авторитет, безусловно, способствовал быстрому утверждению в ВАК этой нетривиальной диссертации. По её материалам Ольгой была написана и опубликована монография «Развитие геронтологии в России: роль международного сотрудничества»[132]. Уверен, что только исключительно высокой квалификации, деловым качествам, интеллекту, безупречной порядочности, интеллигентности и личному обаянию Ольги Николаевны мы обязаны успешному проведению как этого, так и многих других конгрессов, конференций и совещаний, которые мы вместе организовывали.
Торжественное открытие конгресса состоялось в концертном зале гостиницы «Санкт-Петербург». Открывал его полномочный представитель президента РФ в Северо-Западном федеральном округе В. В. Черкесов. Конгресс приветствовали руководитель программы старения ООН А. Сидоренко, от РАН – вице-президент РАН академик Р. В. Петров, от РАМН – вице-президент РАМН академик РАМН Б. И. Ткаченко, президент МАГ Г. Эндрюс, президент Европейского отделения МАГ М. Пассери и другие официальные лица. Завершало церемонию открытия мое выступление как президента конгресса. Я поблагодарил Международную ассоциацию геронтологии и ее Европейское отделение за высокую честь проведения II Европейского конгресса по биогеронтологии, оказанную российской науке, Геронтологическому обществу и выразил уверенность в том, что, несмотря на бедственное положение, в котором находится наука в России уже на протяжении почти столетия, проведение столь крупного форума в России, в Санкт-Петербурге, является свидетельством ее реальных достижений и даст мощный новый импульс развитию геронтологии в стране. Конгресс прошел замечательно. Отчеты о нём были опубликованы в «Вестнике Геронтологического общества», «Успехах геронтологии», «Mechanisms and Development»[133],[134].
После завершения работы конгресса в мой адрес пришло множество писем от участников, как отечественных, так и зарубежных, высоко оценивавших его организацию и научный уровень. Нам было чем гордиться: до настоящего времени ни один Европейский конгресс по биогеронтологии (а они созываются каждые два года) не может превзойти наш по всем показателям, что неизменно отмечают побывавшие в 2000 году в Петербурге коллеги из многих стран. Мне запомнилась фраза, оброненная Диком Кнуком – директором Института старения в Лейдене, когда я дома принимал его и еще нескольких гостей из Европы:
– Владимир, теперь я понимаю, почему ты не уезжаешь! Петербург – прекраснейший город, и у тебя есть дело, ради которого стоит жить.
Успешное проведение II Европейского конгресса по биогеронтологии способствовало повышению внимания руководства РАМН к геронтологии. Ещё в 1997 году впервые в истории РАМН состоялось избрание академиком РАМН по специальности «гериатрия» В. С. Гасилина. Гериатрия только в 1995 году была введена в номенклатуру врачебных специальностей. Директор организованного в 1997 году РНИИ геронтологии Минздрава В. Н. Шабалин был академиком РАМН, и избрание Гасилина означало, что геронтология вошла и будет в сфере интересов РАМН и Минздрава. Конечно же, было немного обидно, что не петербуржец стал первым академиком по гериатрии. Директор любого института, входящего в систему РАМН, имеет бо́льшие шансы стать членом-корреспондентом и академиком РАМН, чем любой самый выдающийся ученый. В значительной мере РАМН превратилась в совет директоров институтов. В. Хавинсон сумел убедить председателя президиума СЗО РАМН академика РАМН Б. И. Ткаченко в том, что научно-методическое руководство Институтом биорегуляции и геронтологии со стороны СЗО РАМН не несёт никаких материальных затрат отделению, а скорее, отвечает его интересам, так как число институтов РАМН в Петербурге было весьма невелико: НИИ экспериментальной медицины, НИИ акушерства и гинекологии им. Д. О. Отта и НИИ гриппа. Институт Хавинсона далеко опережал другие институты по научной продукции, прежде всего числу патентов, в том числе зарубежных. Под эгидой института выходили многочисленные монографии, печаталось большое число статей. Консенсус был достигнут, и с 1999 года институт стал именоваться Санкт-Петербургским институтом биорегуляции и геронтологии СЗО РАМН. В конце 2000 года В. Х. Хавинсон был избран членом-корреспондентом РАМН по специальности «геронтология».
Научная специальность «Геронтология и гериатрия» – 14.00.53 была введена приказом министра промышленности, науки и технологий РФ № 47 ДСП от 31 января 2001 года. Было организовано два диссертационных совета по защите диссертаций кандидата и доктора наук по новой специальности, выдана лицензия на подготовку специалистов в аспирантуре. В течение многих лет НИИ геронтологии АМН СССР безуспешно пытался «пробить» введение этой научной специальности. Помню, что этот вопрос поднимался на Всесоюзных съездах геронтологов и гериатров в Кишиневе и Тбилиси. Конечно, демографическая ситуация с 1980-х годов за 20 лет существенно изменилась – население страны значительно «постарело», и потребность в специалистах стала возрастать. Фактором, безусловно продвинувшим решение проблемы с введением научной специальности «геронтология и гериатрия», был факт существования к тому времени уже четырёх специализированных научно-исследовательских учреждений этого профиля: Санкт-Петербургского института биорегуляции и геронтологии Северо-Западного отделения РАМН (создан в 1992 году), Российского НИИ геронтологии Минздрава РФ (основан в 1997 году), Самарского НИИ «Международный центр по проблемам пожилых» (основан в 1996 году), позднее был организован Институт социальной геронтологии в Москве. В 1995 году введена клиническая медицинская специальность «врач-гериатр», в стране действовало около десяти кафедр геронтологии и гериатрии на факультетах повышения квалификации и в медицинских академиях последипломного образования, в ряде университетов началась подготовка по специальности «социальная геронтология», в 1998 году был создан и начал работать Межведомственный научный совет по геронтологии и гериатрии РАМН и Минздрава РФ, в РАМН в 1997 году впервые состоялись выборы по специальности «геронтология и гериатрия».
Другим моментом, способствующим принятию такого решения, было, на мой взгляд, то обстоятельство, что в «Вестнике Геронтологического общества РАН», первый номер которого вышел в ноябре 1996 года, регулярно печатались отчеты о проходивших в разных регионах страны многочисленных научных и научно-практических конференциях, прямо или косвенно относящихся к геронтологии и гериатрии, отчеты об участии российских ученых в таких конференциях за рубежом, списки диссертаций, защищавшихся по самым разнообразным специальностям – от организации здравоохранения до молекулярной биологии по медицинским и биологическим наукам, а также по социальным и психологическим наукам. В «Вестнике» также публиковалась информация о монографиях, книгах, сборниках работ по различным аспектам геронтологии и гериатрии. В пакете документов, которые мы подготовили для Минобрнауки, был список из двух сотен диссертаций за 1996–2000 годы, защищенных по более чем тридцати научным специальностям. Прилагались также списки прошедших за последние пять лет научных конференций по геронтологии и гериатрии, опубликованных за пять лет книг по специальности. Конечно, сыграло свою роль и то обстоятельство, что с 1996 года в Москве начал регулярно издаваться журнал «Клиническая геронтология», а с 1997 года в Санкт-Петербурге – журнал «Успехи геронтологии», быстро завоевавшие популярность среди специалистов, занимающихся проблемами пожилых. Стали выходить журнал «Психология зрелости и старения», ежегодник «Профилактика старения», реферативный сборник ВИНИТИ «Геронтология и гериатрия» (все три издания в Москве), в Самаре в 1996 году учредили журнал «Старшее поколение», в 1999 году состоялся I Российский съезд геронтологов и гериатров. Таким образом, к 2001 году вопрос о введении научной специальности окончательно «созрел» – сложилась научно-организационная база для развития геронтологии и гериатрии в виде специализированных НИИ, созданы и издаются специализированные научные журналы и сборники, информационно обеспечивая как научные исследования, так и подготовку кадров. Ну, и ко всему еще – огромная, преодолевающая все препятствия энергия и личное обаяние В. Х. Хавинсона, нашедшего подходы к лицам, принимающим решения. Замечу, что за прошедшие десять лет в стране стали кандидатами медицинских или биологических наук по специальности 14.00.53 «Геронтология и гериатрия» около двухсот человек, а докторами наук – более тридцати человек.
Интересной была поездка на XVII Всемирный геронтологический конгресс, который проходил с 1 по 6 июля 2001 года в Ванкувере (Канада). Добирались мы туда вдвоем с А. В. Арутюняном необычным маршрутом – самолетом до Сиэтла (штат Вашингтон), а уже из Сиэтла автобусом в Ванкувер. Несколько часов дороги были вознаграждены великолепными видами природы и гор. Сам Ванкувер – очень живописный портовый город, чем-то напоминающий Владивосток. Конгресс был грандиозный. Он собрал более 4000 участников. Необычно прошла церемония открытия конгресса, начавшаяся с торжественного внесения знамен 62 стран-членов Международной ассоциации геронтологии (МАГ), которые несли президенты национальных геронтологических обществ, и их представления участникам конгресса. Знамя России нес я как президент Геронтологического общества РАН. В течение пяти последующих дней был заслушан ряд пленарных лекций, состоялось в общей сложности более пятисот заседаний в форме симпозиумов, круглых столов, стендовых сессий. Достойно была представлена на конгрессе российская геронтология. В. Х. Хавинсон руководил симпозиумом «Пептидная регуляция старения», я – симпозиумом «Канцерогенез и старение», секционные заседания вели А. В. Арутюнян, В. К. Кольтовер, с устными докладами на различных заседаниях выступили В. Н. Шабалин, А. В. Халявкин, В. Ф. Семенков. На заседании, которое вел Виталий Кольтовер, произошла забавная история. После доклада Алика Халявкина стали задавать вопросы. Один из них задал почтенный джентльмен, сидевший в последнем ряду аудитории. Алик отвечал уверенно, сославшись на мнение Хейфлика по указанному вопросу. «Спасибо, – сказал джентльмен, – я и есть Хейфлик!»
Симпозиум «Канцерогенез и старение» прошел весьма успешно. В своем докладе профессор Балдуччи подчеркнул, что проблема рака у пожилых приобретает все возрастающее значение в связи с увеличением средней продолжительности жизни человека. Особенности диагностики, клинического течения процесса у лиц старшего возраста позволяют сегодня существенно расширить возможности комбинированной терапии таких больных, включая хирургический метод. Доктор Ю. Су (Корея) на модели канцерогенеза, индуцируемого метилметаносульфонатом у крыс разного возраста, продемонстрировала, что способность тканей активировать протеинкиназы, участвующие в реализации апоптоза, играет существенную роль в резистентости к возникновению рака, причем с возрастом эффективность апоптоза существенно снижается. В блестящем докладе доктора Яна Вийга (США) был дан обзор современных данных о роли нестабильности генома в возникновении рака и в процессе старения. Особый интерес представили данные докладчика о генном полиморфизме у столетних, имеющих низкий риск развития рака. Завершал симпозиум мой доклад, в котором были рассмотрены молекулярные и регуляторные механизмы возрастных изменений чувствительности различных тканей к эндогенным и экзогенным канцерогенным факторам.
Невозможно даже кратко рассказать обо всех заседаниях и ярких докладах, которые состоялись на конгрессе. Отмечу некоторые из них. В своем докладе Л. Хейфлик подчеркнул, что концентрация «геронтологических» средств в направлении борьбы с болезнями старения не способствует пониманию фундаментальных закономерностей старения, точно так же как улучшение методов лечения детских инфекционных болезней не прибавляет наших знаний о нормальном развитии ребенка. В докладе «Паттерн улучшения выживания в последнем веке изменился: что это нам говорит о старении» А. И. Яшин представил данные по изменению динамики кривых выживания в Японии, США и развитых странах Европы в XX веке и показал, что сначала увеличение средней продолжительности жизни шло за счет ректангуляризации кривой выживания, а во второй половине XX века – из-за ее параллельного сдвига вправо. Интересные данные были представлены в докладе Элизабет Кордер. Исходя из статистических данных 1982 года, когда в США было 1,3 млн лиц старше 65 лет, страдающих тяжелой деменцией, был сделан прогноз о том, что в 1999 году их число увеличится до 1,9 млн. Однако в действительности их оказалось всего 0,9 млн. Причины, приведшие к загадочной «потере» миллиона дементных стариков, выясняются. В докладе «Окислительный стресс, теломеры и сосудистая деменция» Томас фон Зглиницки показал, что длина теломер в моноцитах периферической крови у лиц с сосудистой деменцией короче, чем у здоровых контрольной группы, что может использоваться в качестве дополнительного критерия для дифференциальной диагностики. Оригинально построил свое сообщение на специальном пленарном заседании, посвященном долголетию и здоровью, глава программы ВОЗ по старению и здоровью Алекс Калаш. На конкретном примере судьбы девочки, родившейся в 1900 году в Бразилии, он «прошел» с ней через весь XX век, попутно показывая, какие опасности угрожали здоровью и жизни людей, как медицина, успехи науки и социальная поддержка помогли ей дожить до 2001 года. Доклад иллюстрировался фотографиями из альбома этой особы, которая, как выяснилось в конце, оказалась 101-летней бабушкой докладчика. Несомненно, XVII Конгресс МАГ стал крупнейшим событием мировой геронтологии последних лет. Участие в нем российских геронтологов явилось важным подтверждением научной и практической значимости достижений российских ученых в области профилактики и лечения возрастных заболеваний.
Конгрессу МАГ предшествовал очередной конгресс Международной ассоциации биомедицинской геронтологии (IABG). Председателем и душой конгресса являлся профессор Д. Харман – один из старейших и ведущих геронтологов мира, автор популярной свободнорадикальной концепции старения, предложенной еще в 1956 году. Он выступил с докладом о роли старения в патогенезе болезни Альцгеймера. В течение четырёх дней на девяти заседаниях было сделано около пятидесяти устных и более двадцати стендовых докладов. Интересно, что если в первом докладе гарвардского ученого T. T. Пёрлза прозвучала скептическая нота относительно возможности радикального вмешательства в процесс старения, то в докладе кембриджца Обри ди Грея, сделанного в день завершения конгресса от имени интернациональной команды исследователей, были уже намечены подходы к такому вмешательству. Большой интерес у участников конгресса вызвал доклад В. П. Скулачёва «Феномены программируемой гибели: от органеллы до организма», в котором он распространил феномен запрограммированной клеточной гибели (апоптоз) на другие уровни биологической организации (от митоптоза – самоликвидации митохондрий – до феноптоза – самоликвидации организма).
В марте 2002 года в Валенсии (Испания) состоялся Всемирный геронтологический форум, на котором, наряду с обширной научной программой, состоялось совещание экспертов, работавших в рамках Программы ООН по исследованиям старения в XXI веке. В программу внесли последние коррективы, и через две недели, в апреле 2002 года, в Мадриде на Всемирной ассамблее по старению она была доложена и принята в качестве основы Международного плана действий в отношении старения, получившего название Мадридского. Этот план, содержащий более ста параграфов, расширяет и детализирует основные направления принятого еще в 1982 году Венского плана действий в рамках Принципов ООН. МАГ поручил мне организовать и провести на форуме в Валенсии симпозиум «Что нам говорят сегодня о старении фундаментальные исследования по биологии», собравший большую аудиторию. Добавлю, что мое сотрудничество с Программой старения ООН в качестве эксперта с той поры не прерывается. Я участвовал в подготовке такой же программы исследований для Европейского региона, в частности в большом совещании, состоявшемся сразу после завершения работы V Европейского геронтологического конгресса, проходившего в июле 2003 года в Барселоне (Испания). Эту программу по просьбе координаторов проекта А. Сидоренко и Г. Эндрюса мы также напечатали в журнале «Успехи геронтологии»[135].