Нащупываю в кармане коробочку с кольцом и достаю ее. Гладкий металл скользит по пальцам, пока я высвобождаю украшение.

– Я и не думал себя убивать, – сказал я, глядя на кольцо. – Я хотел разыскать тебя и подарить вот это. Оно мамино. Но…

Она ждет.

– Но ты нашла меня первой.

Пересказываю историю тети Стеллы и киваю на письма, лежащие на полу. Анна их поднимает. Ее глаза жадно впитывают слова первой женщины, которую я полюбил в этой жизни. Мамины чернильные строки, выведенные торопливой рукой, расплылись по страничкам, и на обратной стороне бумаги проступил едва заметный узор из зазубрин.

– Я не слышал ее голоса почти тридцать лет, – сглотнув ком в горле, говорю я. – Уже и забыл, какой он.

Анна не сводит глаз с маминых строк.

– Я и сама еле держусь.

Я подтягиваю ноги к груди и сцепляю руки. Тепло от виски давно испарилось, и мне вдруг стало невыносимо холодно.

– Почему все от меня уходят?

Анна затихает. Она неотрывно смотрит на мои ноги. Я понимаю – сейчас она думает, что сказать, подыскивает слова, чтобы меня успокоить. Тишина между нами становится все напряженнее, а мне хочется снова закрыть глаза ладонями, но тут Анна наклоняется ко мне и целует в лоб.

– Как-то слишком по-матерински получилось, – говорит она и оставляет второй поцелуй ниже – у самых губ. – Бывших обычно в щеки целуют.

Наши взгляды ненадолго встречаются.

– Вечно нас с тобой судьба сводила не вовремя, – говорю я, хватая ее за запястье, а она держит мое лицо в ладонях.

Анна гладит меня по щеке, не сводя глаз с моих губ.

– И когда наступит это самое «вовремя»? – спрашивает она. – Я выросла с мыслью, что никогда не умру. Что в любой день может настать конец света, и я попаду прямиком в рай. Порой эти мысли были туманными и абстрактными, как во сне, но я все равно им верила. Подумать только, вечная жизнь. До чего глупо звучит.

– Неправда, – отвечаю я. – Ты просто верила в то, что тебе говорили.

– Вот только из-за этого ты совсем теряешь чувство времени. Живешь ради какого-то другого мира, другой жизни, а того, что есть у тебя сейчас, словно и не замечаешь. – Она делает паузу и смотрит на меня. – Знаешь, а мы не такие уж и разные.

Свет на улице померк. За мутным стеклом ванной забрезжила серость.

– И что нам дальше делать? – спрашиваю я.