Для Morgan Grenfell поглощение American Tobacco показало, что торговые банки со скромным капиталом и большим списком клиентов могут сделать состояние в новой игре поглощений - именно то, что видел Зигмунд Варбург. Здесь они могли использовать старые связи, в то время как кредитование и работа с ценными бумагами превратились в товарный бизнес, в котором доминировали самые крупные и сильные. Поначалу старая финансовая аристократия с брезгливостью относилась к враждебным поглощениям, что дало Варбургу преимущество. Но теперь, спустя всего десять лет, старая гвардия уже утратила свои сдержанность и доказала, что может вести себя с такой жестокостью, которая обычно не свойственна обитателям загородных домов.
Через несколько месяцев после поглощения Gallaher компанией American Tobacco, Morgan Grenfell вступила в издательскую борьбу, которая подтвердила ее новое стремление к спорам. В данном случае она помогала Руперту Мердоку в приобретении лондонского таблоида News of the World. Газета представляла собой дрянную смесь из спортивной тематики, пинапов, передовиц тори и королевских сплетен. Ее главным переворотом стала покупка в 1964 г. мемуаров Кристин Килер о ее романе с военным министром Джоном Профьюмо и российским военным атташе. Каждое воскресенье газета расходилась тиражом шесть миллионов экземпляров, опережая все англоязычные издания. Половина взрослого населения Великобритании с удовольствием читала ее пикантные страницы.
Пробиться в британские газеты в то время было крайне сложно: Флит-стрит была уделом семейных вотчин, и крупные газеты редко выставлялись на продажу. "Владельцы смотрели на них почти как на игрушку", - говорил лорд Стивен Катто, который впоследствии консультировал Мердока. С XIX века News of the World контролировалась семьей Карр, причем только сэр Уильям Карр владел 30-процентной долей . По словам одного из обозревателей, он не обращал внимания на падающие показатели газеты, "поскольку каждое утро к половине десятого неизменно был пьян, за что получил популярный псевдоним "Писающий Билли". "
Когда в 1967 г. Мердок, третий по величине австралийский издатель, начал изучать британские газеты, его целью было не столько купить их по бросовым ценам, сколько разрушить ворота Флит-стрит. Он уже подружился с лордом Катто, который был женат на австралийке и, будучи директором Гонконгско-Шанхайской банковской корпорации, заходил к Мердоку во время его азиатских турне. Легкомысленный и общительный, Стивен Катто был менее накрахмален и строг, чем его отец, бывший управляющий Банка Англии. Но за его непринужденной манерой поведения и легкой улыбкой скрывалась проницательная отстраненность. Получивший образование в Итоне и Кембридже, Катто работал в Morgan Stanley и J. P. Morgan и прекрасно ладил с "колонистами".
Катто был олицетворением своей эпохи, так же как его отец олицетворял торжественную довоенную правильность Сити. Катто-сын не чурался публичности, и ему нравилось, что Мердок в погоне за выгодной сделкой был на связи днем и ночью. В 1967 году Мердок посетил Катто, заявив, что хочет выйти за пределы Австралии. К моему удивлению, он сел и сказал: "Я хочу купить Daily Mirror", - вспоминает Катто, который терпеливо объяснил, что Мердоку придется вырвать ее из рук грозной International Publishing Corp. "Тогда давайте начнем покупать IPC", - сказал Мердок. Катто нравился уверенный, прямолинейный стиль Мердока, и он предчувствовал, что впереди его ждут большие дела.
Накопив небольшой пакет акций лондонской газеты Daily Mirror, Катто и Мердок обратили внимание на более перспективную возможность, когда Дерек Джонсон, двоюродный брат сэра Уильяма Карра, решил продать свой 26-процентный пакет акций News of the World. Проживая во Франции и Швейцарии, Джонсон успел побывать летчиком, скакуном, профессором спектроскопии в Оксфорде. Продав пакет акций, он хотел избавить свою шестую жену от обременительных налогов на наследство. Однако у него было достаточно сомнений в отношении семьи Карр, поэтому он не стал автоматически продавать им акции.
Карр понимал, что, контролируя акции, он получит солидный контрольный пакет таблоида, и поэтому предложил за пакет 28 шиллингов за акцию. Это было глупое и скупое предложение, которое на шиллинг не дотягивало до текущей цены акций на Лондонской фондовой бирже. Не утруждая себя ответом, лондонский банкир Джонсона Джейкоб Ротшильд продал пакет по 37 шиллингов за акцию Роберту Максвеллу, издателю Pergamon Press, крупнейшего научно-технического издательства в стране. Назвав этот шаг "нахальным", Карр поручил своему банкиру Хамбросу начать скупать акции News of the World.
Максвелл еще не был всемирно известным магнатом Daily Mirror. Как и Мердок, он рассматривал таблоид Carr, при всей его склонности к соглядатайству, как пропуск в высший эшелон издательского бизнеса. Максвелл родился в чехо-словацкой крестьянской семье под именем Яна Людвига Хоха, в 1940 г. эмигрировал в Великобританию, сменил имя, отслужил в британской армии, а после войны возглавил издательство Pergamon Press. Массивный, мускулистый и умный, он обладал колючим стилем, который до смерти пугал респектабельных людей. Он был человеком, сделавшим себя сам, и был избран в парламент как убежденный социалист. Вспоминая этот эпизод, Кэтто подчеркивает несколько мутную деловую репутацию Максвелла в то время: "Издательство Pergamon Press с трудом продавало свои энциклопедии. Они практически навязывали их бедным людям". Были сомнения и в том, как он распоряжался своим финансированием. Он смешивал свою частную компанию с компаниями, котирующимися на бирже, что вызывало определенные сомнения". Тем не менее Максвелл сделал предложение о покупке News of the World по цене более 37 шиллингов за акцию, в сравнении с которым предложение Карра выглядело дешевым и неспортивным.
Для Карров Максвелл был иностранцем, непригодным для руководства их торийской газетой. Это подтолкнуло их к уговорам Руперта Мердока. Однажды утром осенью 1968 года жена Кэтто услышала в новостях, что пакет акций News of the World выставлен на продажу. "Почему бы тебе не уговорить своего друга Мердока купить его?" - спросила она Стивена. Вскоре он сообщил Мердоку, что переговорил с банкирами сэра Уильяма Карра, компанией Hambros, которые выразили заинтересованность в его поддержке против Максвелла. Мердока уговаривать не пришлось.
В субботу, 19 октября, Катто вызвал Мердока и попросил его немедленно приехать в Лондон, разыскав его на спортивном мероприятии в Мельбурне. Мердок пересел на самолет до Сиднея, где его жена Анна передала ему чемодан и паспорт. Затем он пересел на самолет авиакомпании Lufthansa до Франкфурта, где пересел на рейс до Лондона. Приземлившись в терминале 2 аэропорта Хитроу, он скрылся от журналистов, толпившихся в терминале 3. В Лондоне уже ходили слухи о приезде Мердока, и пресса неустанно охотилась за ним. Мердок решил, что его номер в отеле Savoy может прослушиваться. Поэтому Катто поселил его в своем загородном доме, где он ходил взад-вперед, делая заметки на обратной стороне конвертов. Надвигающаяся битва дала Morgan Grenfell еще один шанс избавиться от своего затхлого имиджа. Как писал лондонский Observer, "Morgan Grenfell, долгое время считавшийся банком, ведущим неудачные оборонительные бои, сегодня намерен показать, что он может быть таким же агрессивным, как и все остальные".
Несмотря на яростные обличения Максвелла со стороны сил Карра, Мердок во многом походил на своего конкурента. Оба они были одиночками, ненавидели комитеты и любили хорошую драку. Даже в политике они были не так уж несхожи. Будучи студентом Оксфорда, Мердок заигрывал с политическим радикализмом, а его предполагаемые антибританские симпатии приводились в качестве причины для противодействия его владению газетой News of the World. Как и Зигмунд Варбург, Мердок считал британский высший класс слабым и немощным, и это придавало ему силы в его маневрах. Деятельность Мердока и без того была неоднозначной. Хотя он и издавал устоявшуюся газету Australian, но выпускал и пикантный еженедельник Truth. Тем не менее, сэр Уильям Карр воспринял Мердока как безупречного белого рыцаря.
Во время уик-энда, проведенного в загородном доме, Катто изложил Мердоку стратегию, состоящую из трех пунктов: заручиться поддержкой Карра, победить Максвелла, а затем взять под свой полный контроль News of the World. (Карр хотел использовать Мердока для уничтожения Максвелла, но при этом не передавать ему всю полноту власти. Как позже говорил Мердок, "меня ждали не как белого рыцаря, а как Санчо Панса для Дон Кихота Карра". Катто разработал план, как переломить ситуацию с Карром. Купив небольшой пакет акций News of the World, они воспользуются уязвимостью Карра и получат контроль над таблоидом. По словам одного из биографов, коварство Катто стало откровением для Мердока, который отождествлял Сити с благородством: "И все же лорд Катто, директор одного из самых известных банков Сити, предложил стратегию, которая по своей хитрости граничила с макиавеллизмом - возможно, даже с обманом и мошенничеством, как позже утверждал сэр Уильям Карр, его жертва"
Утром во вторник, 22 октября, Мердок позавтракал с Карром в своей резиденции Cliveden Place под руководством Катто. Мердок нахально заявил, что купит контрольный пакет акций News of the World, но хочет, чтобы Карр ушел с поста руководителя компании. Когда Карр отказался, Мердок встал, чтобы уйти. "Я здесь, чтобы помочь тебе, если ты этого хочешь", - сказал Мердок. "Но я не люблю тратить время на пустые разговоры". "Садитесь, мистер Мердок", - ответил Карр. В результате сложной сделки они договорились, что Мердок купит больше акций News of the World и обеспечит их совместное большинство. В обмен на это Мердок получит 40-процентную долю в газете за счет вновь выпущенных акций. Они будут совместно управлять газетой, но Карр останется председателем совета директоров. Мердок не согласился с такими условиями, но Катто заверил его, что это "нога в двери", которая ему необходима.
Первый этап борьбы за таблоиды напоминал прямую войну на торгах. Максвелл собрал 30-процентный пакет акций, купив первоначальный блок Дерека Джонсона плюс дополнительные приобретения. Силы Мердока применили более противоречивую тактику. Банкир Карра, Хамброс, купил акции News of the World в явное нарушение Кодекса о поглощениях, который запрещал компаниям покупать собственные акции. А через счет в Morgan Gren Катто приобрел 3,5-процентный пакет акций газеты, который должен был отойти Мердоку.
В деле American Tobacco-Gallaher лорд Харкорт на свой страх и риск высокомерно отмахнулся от прессы. Теперь, объявив о своем соглашении с Карром, Мердок нанял публициста. Катто нашел этот уход захватывающим, в то время как его отец, несомненно, счел бы его отвратительным и недостойным банкира. На пресс-конференции в среду, 23 октября, тридцатисемилетний Мердок дебютировал на британской сцене. Лондонская пресса, которая мало что о нем знала, назвала его "тихим австралийцем". Поначалу расслабленный и улыбающийся, он старался отвечать на вопросы откровенно, но был ошеломлен шквалом враждебных вопросов, обвиняющих его в нарушении Кодекса поглощения. Катто спокойно сидел рядом с ним, задумчиво приложив палец к губам.
Роберт Максвелл подал протест в Комиссию по поглощениям, расценив это как побочную сделку между руководством компании и Мердоком, не отвечающую интересам акционеров. Он также утверждал, что Карры нарушают кодекс, покупая свои собственные акции через суррогатную компанию Hambros. Максвелл повысил свою цену до 50 шиллингов за акцию, но ему помешало соглашение, заключенное за завтраком в Cliveden Place. Комиссия нашла достаточно оснований для обвинения и встречного обвинения, чтобы приостановить торговлю акциями News of the World на два месяца. На момент приостановки торгов ни одна из сторон не имела 51-процентного пакета акций. Комиссия перевела спор в плоскость борьбы по доверенности, решение о которой должно было быть принято на общем собрании акционеров 2 января 1969 года. Катто поддержал Мердока, заявив, что это решение повышает их шансы на победу. Незадолго до собрания акционеров комиссия заявила, что ни одна из сторон не может использовать голоса, полученные до первого тендерного предложения Maxwell.
Сэр Лесли О"Брайен, управляющий Банком Англии, опасался, что гневная борьба разрушит кодекс. Добровольное саморегулирование казалось слабым способом сдержать корыстные тенденции эпохи казино. На банкете у лорд-мэра 11 ноября премьер-министр Гарольд Уилсон еще раз выразил свое неприятие нового мародерского стиля в Сити и призвал банкиров-коммерсантов следить за своим поведением. И вновь Морган Гренфелл, давно ставший частью истеблишмента Сити, вступил в открытую полемику с городскими властями.
Когда 2 января на внеочередном общем собрании акционеров проходило голосование по сделке Карра и Мердока, атмосфера была отвратительной и ксенофобской. Зал Great Queen Street был забит до отказа. Позднее Мердок признал, что некоторые акционеры, поддерживающие Карра и не сумевшие присутствовать на собрании, временно подписали свои акции на сотрудников News of the World. Когда сэр Уильям Карр вошел в зал, как благожелательный патарх, ему устроили овацию. Максвелл, одетый в яркий синий костюм, был освистан хором криков "Позор! "Вывод!" и "Иди домой!".
Хотя предложение Максвелла в размере 50 шиллингов было более выгодным с финансовой точки зрения, дискуссия развернулась вокруг его пригодности к руководству газетой. В то время как Мердок сделал вид, что оставит Карра на посту председателя совета директоров, Максвелл откровенно заявил, что сменит его, сказав издателю газеты: "Каждый раз, когда я стригусь в "Савое" поздно вечером, около 16 часов, я вижу, что вы и ваши дружки из News of the World все еще пьете мартини, и я не думаю, что это подходящая подготовка для любого моего председателя совета директоров". Боевой стиль Максвелла не сработал так же хорошо, как хитрая, самоуверенная манера Мердока. В результате окончательного голосования группа Карра-Мердока получила 4,5 млн. акций, а Максвелл - 3,2 млн. акций. В тот вечер Мердок устроил вечеринку в своей квартире на набережной. Для Моргана Гренфелла это стало началом долгих отношений с самым могущественным издателем в мире. Будучи влиятельным членом совета директоров News International Мердока, Катто вел переговоры о покупке его будущих британских газет, включая London Times. Однако отношения между Мердоком и Morgan Grenfell будут иметь любопытный двойственный характер, поскольку банковское подразделение компании не будет кредитовать Мердока, считая его деятельность слишком опасной с точки зрения заемных средств.
К середине 1969 г. сэр Уильям Карр понял, что в лице Мердока он заполучил "троянского коня". После собрания акционеров The Australian продолжал скупать акции, так что он спокойно контролировал более 50% акций газеты. Он уволил редактора-джингоиста Карра, Стаффорда Сомерфилда. Затем он понизил Карра до президента и сам занял пост председателя. Мердок начал действовать в Великобритании. В декабре того же года он приобрел лондонскую газету Sun, которая стала для него настоящим источником прибыли. Наполнив ее пинапами, он вскоре удвоил ее тираж до двух миллионов экземпляров и сделал ее крупнейшей ежедневной газетой Британии.