Они продолжили путь, стараясь следовать строго на запад, чтобы выйти на Леридкую дорогу, вдоль которой располагалось несколько хуторов и даже одно селение. От идеи взять лошадей на постоялом дворе пришлось отказаться: наемники наверняка рыскали по округе и могли застигнуть их там или по дороге в Морени. Они решили переночевать в лесу или на хуторе и с утра попытаться вернуться в город.
На небе не осталось ни облачка, и солнце палило совершенно нещадно. Горячий и сухой воздух обжигал легкие, сапоги стерли ей ноги до крови, и Далия даже подумала о том, чтобы снять их, но взглянув на покрытую сухими палками и иголками землю, передумала. Плечо адски горело и саднило, а перед глазами плыло оранжевое марево. Она шла, еле переставляя ноги, практически повиснув на плече принца, но категорически противясь его попыткам понести ее. Наконец, он просто перекинул ее через плечо с ловкостью, выдававшей значительный опыт.
Через два часа вдруг поднялся ветер, набежали облака и началась гроза. Небеса разверзлись и излили из себя несколько тонн воды. Они залезли под огромную ель и улеглись на подушку из хвои, окруженные завесой дождя.
– Я так и не понял, зачем вы устроили весь этот маскарад с переодеваниями, притащили слуг и полезли сами в драку, если у вас были наемники? – возобновил Арно свои попытки докопаться до истины.
– Ирена должна была отвлекать внимание, и вообще у нее огромный опыт участия в кабацких драках, она бесценный помощник. И никто не умеет так свистеть, – засмеялась Далия, уклоняясь от ответа на основной вопрос.
– Прелестно, – задумчиво констатировал принц, – кстати, вы мне так и не сказали, как узнали, что я собираюсь сюда?
– Ирена подслушала.
– У нее огромный опыт еще и в слежке, как я понимаю. Боюсь спросить, откуда вы ее взяли, эту бесценную помощницу, – пробормотал Арно.
– Некоторые вещи лучше не знать, но, если вы настаиваете, я расскажу вам как-нибудь. Потом, – ответила девушка, зевая. – А вы мне – где научились так ругаться.
– Я был в армии! – возмутился принц. – Хотя, надо признаться, основной запас я почерпнул у Меченого. В начале нашего знакомства он произвел на меня неизгладимое впечатление, и я старался во всем ему подражать.
Он вдруг замолчал, помрачнев, и погрузился в свои мысли. Его красивое лицо приняло какое-то печальное и отрешенное выражение. Далия не пыталась прервать затянувшегося молчания. Наконец, он снова заговорил, глядя куда-то вдаль:
– Моя мать умерла незадолго до войны, и я винил в этом отца – мне тогда казалось, что это он загнал ее в могилу своими изменами. У него, кроме Монсона, еще около пяти бастардов – и это только те, кого я знаю. Я довольно долго не хотел ничего слышать о нем и старался избегать его всеми способами, благо, тогда он занимался только Лораном. Меченый в какой-то мере ненадолго заменил мне и отца, и старшего брата, и наставника. Хотя ему эта роль не слишком нравилась. Однажды я был пьян и поведал ему про свои переживания, а он мне посоветовал не заниматься ерундой и перестать жевать сопли. Сказал, что все это не моего ума дело, и вообще, я ничем не лучше отца. А если даже и лучше, то все равно это не моего ума дело. Нельзя сказать, чтобы он слишком участлив, наш храбрый командор. Я сначала обиделся, а потом решил, что он прав, и помирился с отцом, хотя и продолжал изводить его по старой памяти.
– Однажды мы обнаруживаем, что похожи на родителей гораздо больше, чем нам бы хотелось, – задумчиво проговорила Далия.
– Вот как? – принц мгновенно позабыл свои печали и с живейшим интересом приподнялся на локте. – Вы это про свою матушку? Она правда была такой, как о ней рассказывают?
– Нет, неправда. Она была гораздо хуже, – фыркнула Далия, поворачиваясь к нему спиной, что являлось вопиющей дерзостью по отношению к наследнику престола и принцу крови, однако в текущих обстоятельствах, когда она валялась с оным наследником в лесу под деревом, отступления от этикета были извинительны. – Думаю, мы можем заночевать прямо здесь. Боюсь, что я не смогу ступить и шагу.
– Нет, – ответил молодой человек, выбираясь из-под ели. – Я не намерен отказываться от ужина и нормальной кровати. Дождь кончился, и нам надо найти ночлег до наступления темноты.
Фалом-кузнец, закончив работу, вышел из кузницы и посмотрел на небо. Погода чудила: весь день солнце перемежалось с дождем, и вот под конец дня, под занавес, так сказать, они вышли оба. Из леса появилась странная пара и направилась к его дому: богато одетый, но очень мокрый и оборванный господин, по всему видать, из знати, тащил, перекинув через плечо, словно мешок с картошкой, второго. По мере того, как он приближался, становилось все очевиднее, что тот, который мешок с картошкой – женщина.
– Дщерь адова! – выразил он свое восхищение, глядя на страшно красивую девку в мужском костюме, которую знатный господин усадил на крыльцо дома.
– Да, не исключено, что это именно она, – подтвердил тот, доставая золотую монету. – И сейчас ей нужна постель, сухая одежда и кто-то сведущий в медицине.
Когда Далия проснулась, солнце стояло уже высоко, а за окном пели птицы, сидя на веревках, на которых сушилась ее одежда. Принца в комнате не было. На табурете рядом с кроватью лежало холщовой крестьянское платье, и Далия надела его поверх рубашки, также любезно одолженной ей вчера женой кузнеца. Нужно будет отблагодарить ее отдельно за помощь в переодевании, подумала Далия, вспомнив взгляд принца, уверявшего ее, что он справится с этой задачей и сам, и вообще готов ухаживать за ней, словно «родная мать». Она вышла из комнаты и на маленькой кухне обнаружила Арно в рубахе и штанах из небелёного холста и деревянных башмаках, занятого поеданием каши с оладьями. Увидев ее, он широким жестом пригласил ее к столу.