– Это вода, но другое царство, сударыня. Ей могут дышать и простые люди.

Я с трудом встала на ноги, и тут Питер тоже оказался первым. Он подал мне руку и мягко ее пожал.

– Не бойся, дыши. Никаких проблем, – на этом слове он запнулся и будто даже помрачнел. – Я решил, нам здесь дадут приют и еду, скажут, когда хаос рассеется и мы сможем идти.

– Сумка! – спохватилась я.

– У Илли непростые сумки. Пожалуйста, сударыня моя, перестань волноваться. Я понимаю, что все происходящее чересчур. Но прими его. Менее странно не будет.

Разобрал нервный хохот. Я почему‑то вспомнила Алису, белого кролика, «все страньше и страньше», и меня сломало почти пополам. Я смеялась, как сумасшедшая, и едва успевала утирать правой рукой слезинки, совершенно не мешающиеся с водой, которой находилась вокруг меня. Что характерно, Питер и не думал отпускать меня.

Отсмеявшись, я зачерпнула полной грудью еще немного воды, и поняла, что голова встает на место.

– У нас в мире это называется «истерика», – сумрачно пояснила я.

– У нас тоже, – сказал Питер и в этот раз улыбнулся нормально. – Давай вернемся в комнату за твоей сумкой, а потом пойдем знакомиться с хвостатками. Они очень хорошие, тебе понравятся.

– А где Джек? – спросила я.

– О, Джек давно не получал столько внимания к своей персоне, так что за него не беспокойся. Он там купается в обожании. Хвостатки очень любят детей.

Я успокоилась и двинулась по коридору к открытой комнате. К сожалению, ощущение руки в руке исчезло, впрочем, это было нормально. Просто мне хотелось, чтобы оно длилось вечно, всегда.

– А хвостуны у них есть? – спросила я, оглядываясь в детской.

Должны быть.

Сзади послышался странный звук. Я обернулась. На этот раз точно так же пополам сложило Питера. Я прыснула ему под стать, потому что ни разу не видела такого до, мы и знакомы‑то были пару дней, но смеялся он заразительно и сразу делался моложе на несколько лет, ни дать ни взять – мальчишка.

Я взяла сумку, аккуратно лежавшую на табурете, проверила бусы и все же спросила:

– Что‑то не так сказала?

– Хвостуны их были самыми настоящими хвастунами, так что мне все понравилось, – сказал Питер, внезапно посерьезнев. – Пойдем, я расскажу тебе по дороге. Тут недалеко. Тебя поместили отлежаться в детскую, чтобы ты быстрее перешла через барьер воды.

Он вдруг подставил мне локоть, и сердце зашлось совсем уж в радостном ритме. Я приклеилась к нему, это было так тепло и уютно, что делать мне больше ничего не хотелось ни на том, ни на другом свете, идти вот так рядом и будь что будет. Хотя мысль о Таньке вогнала меня в стыд и порядком отрезвила.

– Когда‑то мы очень ладили с хвостатками. Тот самый Марк из Лисса собирался жениться на Еринии, я собирался жениться на Айним, мы даже дружили. Но когда пришла война, когда случился хаос, хвостатки не успели закрыться. Я сейчас попытаюсь объяснить получше.