– Я же рассказывал, дядя Коль. Накануне, после школы, на площадке. Мы болтали…

– О чем? – встрял его отец.

– Ну что вы все на меня набросились? – вспылил Ринат, тряхнув волосами. – О снах говорили. Она живая была, умирать совершенно точно не собиралась. Я не поручусь, но она скорее где‑то…

Он прервался, и тогда я встала с места и погладила его по руке. Ринат вскинулся, будто что‑то почувствовал, а потом продолжил бубнить:

– Скорее, она где‑то ходит живая и веселая, рыжая Маргот, что‑то пытается найти по делу Таньки. Да, я не знаю, где она может ночевать. Но она же Маргот, вы понимаете, с ней просто не может ничего случиться!

Мысль переросла в панику, и я хотела было дотронуться до его щеки, но мне удалось лишь протянуть руку… Из сна меня выдернул Питер.

Утро все еще было довольно ранним, но я проснулась очень быстро, села, по мановению чужой воли, протерла глаза.

Джек спал – или делал вид, а рощица была окрашена теплыми цветами.

– Сударыня моя, прогуляемся? – совсем шепотом спросил Питер.

Я встала на ноги и провела рукой по волосам. Хотелось умыться и почистить зубы, но такой роскоши пока что, похоже, было не видать.

– Сударыня моя, – Питер подал мне руку. – Подбери свои игрушки, и пойдем.

Я, засмущавшись, подняла кинжал, еле нашла тряпицу с бусами под лопухом и встала во весь рост, смотря на Питера.

Он галантно предложил мне локоть, и мы двинулись вперед.

– Сударыня Маргот, – сказал он через некоторое время. – Почему ты остановилась тогда?

Я почти всплеснула руками:

– Питер, сударь мой, они меня звали. Они кричали о том, как хотят быть со мной. Они рвали и метали, мой сударь. Я не… – Я сделала вдох и выключилась из заколдованного круга. – Я просто почувствовала, что они хотят мне добра. Вот и все. Больше я ничего не знаю.

– Потянули, значит, – задумчиво сказал Питер.

Мы брели по колено в густой траве, наполненной цветами разных мастей. Походило на романтическую прогулку.

– А вы время умеете останавливать?

Питер вскинул на меня взгляд, и я аж опешила.