Книги

Читая Фрейда. Изучение трудов Фрейда в хронологической перспективе

22
18
20
22
24
26
28
30

Отталкиваясь от фантазии о фелляции, выявленной им в воспоминании художника, Фрейд описывает особый тип гомосексуальности у Леонардо: в раннем детстве интенсивная эротическая связь с матерью, усиленная отсутствием отца, превратила его любовь к матери в идентификацию с ней. Таким образом, обращая свою любовь на юношей, художник, занимая место своей матери, любит сам себя. Фрейд рассматривает подобный выбор гомосексуального объекта как «нарциссический» – здесь он впервые использует этот термин – и приводит историю Нарцисса, персонажа греческой мифологии, который влюбился в свое собственное отражение в воде, приняв его за другого. Эта концепция типа выбора гомосексуального объекта, кажется, подтверждается жизнью Леонардо, окружавшего себя молодыми людьми, к которым он питал чистую материнскую любовь и с которыми, по всей видимости, не поддерживал собственно сексуальных отношений. Кроме того, отметим, что в этом исследовании Фрейд связывает нарциссизм с процессом идентификации, таким образом, первая теория Фрейда о нарциссизме предполагает не только любовь к самому себе, но и идею идентификации с матерью и материнскую любовь к самому себе. Фрейд впоследствии не уделял особого внимания «нарциссической идентификации», которая, однако, является одним из аспектов нарциссизма и найдет дальнейшее развитие в понятии проективной идентификации, введенном М. Кляйн в 1946 г.

• Загадочная улыбка Джоконды

По мнению Фрейда, живопись Леонардо носит отпечаток его интенсивных ранних отношений с матерью, о которых свидетельствует, например, загадочная улыбка Джоконды, иногда называемая «леонардовской улыбкой». Что касается картины, изображающей Деву Марию, младенца Иисуса и св. Анну, Фрейд видит в ней воплощение двух матерей, которые были у Леонардо, т. е. его настоящей матери – Каталины, растившей ребенка в первые годы жизни, и молодой жены отца, которая воспитывала его в дальнейшем. Именно на этой картине О. Пфистер в 1913 г. обнаружил изображение грифа на одежде Марии, которое интерпретировал как «картинку-загадку» (n. 1, p. 211 [141], fig. 2, p. 213 [142]). Но Фрейд не забывает и об отце: так, он указывает на идентификацию Леонардо с отцом, например, в том, что Леонардо не беспокоился о дальнейшей судьбе своих работ, как его отец, согласно бывшим в распоряжении Фрейда биографическим источникам, не был обеспокоен судьбой сына. С другой стороны, Фрейд видит в смелости и независимости исследователя следствие того, что Леонардо был вынужден рано обходиться без отцовской поддержки, а также проявление бунта против отца и авторитета вообще, в частности против догматического учения церкви.

Постфрейдисты

«Гриф» вместо «коршуна»: последствия ошибки перевода

Может ли ошибка в переводе обесценить систему гипотез Фрейда? В 1923 г. корреспондент одного журнала первым указал на ошибку в переводе детского воспоминания Леонардо да Винчи, вследствие чего Фрейд вел речь о «грифе», а не о «коршуне». Фрейд доверился немецкой версии перевода Дневников, в которой итальянское слово «nibbio» было неудачно переведено на немецкий как «гриф». Эта ошибка позволила корреспонденту выразить сомнение в обоснованности интерпретации Фрейда. В 1956 г. М. Шапиро, известный историк искусств, опубликовал документальные исследования, подтверждавшие ошибку Фрейда, которую он приписывал поверхностному чтению Дневников Леонардо; более того, он показал, что сюжет картины, на которой св. Анна изображена третьей, был широко распространен в эпоху Возрождения, тогда как Фрейд счел его исключением. Эту ошибку перевода противники психоанализа впоследствии широко использовали не только для того, чтобы дискредитировать интерпретации Фрейда, касавшиеся Леонардо, но и чтобы усомниться в обоснованности фрейдовского психоанализа в целом. В исследовании, опубликованном в 1961 г., К. Эйслер, хранитель архивов Фрейда, задался целью реабилитировать работу о Леонардо, доказав, что замещение коршуна на грифа нисколько ее не обесценивает.

Внимательно перечитывая добавленное Фрейдом в 1919 г. примечание, я с удивлением обнаружил, что он и сам рассматривал возможность того, что речь идет не о грифе, еще до того, как вопрос стал публично обсуждаться в 1923 г. В 1910 г. Хавелок Эллис высказал критические замечания по этому поводу, а Фрейд ответил на них несколько лет спустя следующей фразой: «Большая птица не обязательно должна быть грифом» (1910с [107, n. 2], p. 111, note 2 – примечание, добавленное в 1919 г.). В этом же примечании Фрейд ставит вопрос о самой природе воспоминания Леонардо: было ли это воспоминание о реальном событии или след, оставленный в памяти рассказом матери, который он впоследствии принял за воспоминание о реальном факте? Здесь Фрейд твердо придерживается мнения о преимуществе фантазии перед реальным воспоминанием. Сегодня в результате споров, развернувшихся по поводу детского воспоминания Леонардо, предпочтение также скорее отдается фантазии, нежели воспоминанию о реальном событии, настолько интенсивно это воспоминание подвергалось бесконечным переделкам задним числом.

Хронология понятий

Выбор гомосексуального объекта – гомосексуальность – нарциссизм – сублимация.

II. Годы зрелости (1911–1920)

«Психоаналитические заметки об автобиографически описанном случае паранойи (Dementia paranoides)» (случай президента Шребера) (1911с)

После неврозов – изучение психозов

После открытия причины неврозов, прежде всего истерии и обсессивного невроза, Фрейд приступает к исследованию специфического механизма, порождающего психозы. Он был поражен сходством содержания психосексуального бреда у пациентов, страдающих паранойей, и содержания вытесненного психосексуального материала у невротиков, как если бы первые открыто выражали фантазии, которые вторые скрывают в бессознательном. После 1907 г. Фрейд задается вопросом о возможных связях между паранойей и dementia praecox, или шизофренией, и во время общения с Карлом Абрахамом и К. Г. Юнгом узнает о существовании Мемуаров невропата – опубликованного в 1903 г. автобиографического произведения Даниила Пауля Шребера. Фрейд нашел в «Мемуарах» Шребера чрезвычайно богатый клинический материал – параноидный бред, талантливо представленный самим больным. Изучение этого случая, основанное только на автобиографическом документе (поскольку Фрейд никогда не встречался с самим Шребером) позволило ему убедительно показать, что страх преследования и параноидный бред являются результатом защиты от вытесненных гомосексуальных желаний. Что касается механизма паранойи, то он, по мнению Фрейда, является результатом превращения любви (гомосексуальной) в ненависть, которая затем при помощи проекции переносится на внешнего «преследователя».

Поскольку анализ случая Президента Шребера представляет собой главный теоретический и клинический труд Фрейда о психозе, мы кратко рассмотрим попытки, которые он предпринимал в течение нескольких десятилетий, стремясь понять его специфический механизм. Фрейд описал разнообразные психические механизмы, связанные с психотической организацией Шребера, однако полагал, что пациенты-психотики не устанавливают перенос и, следовательно, не подлежат анализу. Сегодня многие не разделяют этой точки зрения, в особенности кляйнианские и посткляйнианские аналитики, которые разработали технику анализа подобных пациентов.

Биографии и история

История болезни Шребера, как ее представил Фрейд

При работе над своим произведением Фрейд использовал только те автобиографические сведения, которые сам автор представил в своих Мемуарах, и, несмотря на предпринятые попытки, не смог получить от близких Шребера других сведений о его детстве и семье. Вот краткое изложение той информации, которая стала доступна Фрейду.

Впервые расстройство проявилось у Дэниила Пауля Шребера в 1884 г. (ему было 42 года) в форме приступа ипохондрической депрессии, после того, как он потерпел поражение на выборах в депутаты Рейхстага. Шребер проходил лечение в клинике всемирно известного психиатра, специалиста по анатомии и патологии нервной системы профессора Пауля Эмиля Флешига в Лейпциге. Флешиг знаменит тем, что открыл спиномозжечковый тракт, названный его именем (tractus spinocerebellaris dorsalis). После нескольких месяцев лечения Даниил Пауль выздоровел и покинул клинику Флешига.

Второй эпизод заболевания случился в 1893 г., вскоре после назначения Шребера на ответственную должность президента коллегии Апелляционного суда провинции Саксония. Ему исполнилось 53 года. С острым галлюцинаторным бредом он был вновь госпитализирован в клинику Флешига, а шесть месяцев спустя переведен в Дрезден, в клинику доктора Вебера. В этой клинике он провел восемь лет и был выпущен оттуда лишь после того, как сам выступил в свою защиту перед трибуналом города Дрездена. Именно для этого процесса Даниил Пауль Шребер написал «Мемуары невропата» (1903), где подробно описал течение болезни, свой бред и галлюцинации, чтобы весомо обосновать свою просьбу о предоставлении ему возможности выйти на свободу: Шребер стремился таким образом доказать трибуналу, что стал социально адаптированным и его заболевание больше не может являться достаточной юридической причиной для продолжения принудительного лечения. В 1902 г. Шребер, наконец, вышел на свободу. Суд постановил, что пациент больше не представляет опасности ни для себя самого, ни для окружающих, хотя он по-прежнему безумен. Даниил Пауль Шребер с женой и с приемной дочерью поселился в Дрездене, однако через пять лет у него произошел рецидив депрессивного психоза, и его вынуждены были госпитализировать в психиатрическую лечебницу в Лейпциге, где он провел четыре года вплоть до своей смерти, наступившей 14 ноября 1911 г., в том самом году, когда была опубликована работа Фрейда.

В своей работе Фрейд кратко упоминает о том, что отец Даниила Пауля Шребера, доктор Даниил Готлиб Мориц Шребер, – врач, получивший известность своей пропагандой здорового образа жизни среди молодежи и публикацией собственного руководства по лечебной гимнастике. Что же касается его матери, Даниил Пауль не упоминает о ней в своих «Мемуарах» и, что любопытно, Фрейд также ничего о ней не говорит.