До начала 1367 года Эдуард Вудстокский находился в Бордо — он ожидал, когда его супруга разрешится от бремени. На Богоявление 6 января Джоанна Прекрасная Дева Кента родила ему второго сына, названного Ричардом. В недалёком будущем этому малышу суждено было стать королём Англии. Архиепископ Бордосский крестил новорождённого в кафедральном соборе, при обряде присутствовали сразу три монарха — изгнанник Педро Кастильский, претендент на трон Майорки Хайме IV и Костандин, король Киликийской Армении. Все они собирались присоединиться к кастильскому походу принца. Невольно напрашивается аллюзия на библейский сюжет с тремя царями — Каспаром, Мельхиором и Балтазаром, — принёсшими дары младенцу Иисусу, тем более, что день памяти трёх царей приходился как раз на Богоявление.
В разгар торжеств по поводу рождения сына Эдуард получил известие об измене Шарля Злого. Его реакция была стремительной. Он знал, что в Кастилии, где-то около наваррской границы, находился со своим отрядом Хью Калвели, освободившийся к тому времени от всех обязательств по отношению к Бертрану дю Геклену. Принц приказал старому вояке вторгнуться в Наварру и своими средствами напомнить Шарлю Злому о тех обязательствах, которые тот принял на себя в Либурне.
С отрядом, в который входило 400 латников и некоторое количество лучников, Калвели переправился через реку Эбро и двинулся прямиком на столицу королевства Памплону, захватывая по пути один город за другим. Перепуганный предатель спешно отправил к принцу Уэльскому своего капитана Мартина Энрикеса де Лакарра, которому поручил всеми возможными способами убедить владыку Аквитании, что его господин даже в мыслях не стремился к искреннему союзу с Энрике Трастамарским и по-прежнему готов открыть перевалы для армии принца.
Сразу после крещения сына Эдуард Вудстокский прибыл в Дакс, где его ждало готовое к походу войско. Оно оказалось ещё более разношёрстным, чем та армия, которую собрал в конце 1365 года Бертран дю Геклен. Брат принца Джон Гонтский привёл из Англии около 800 лучников помимо своей собственной свиты. Значительное количество английских лучников находилось в Гаскони ещё с прошлого лета. Чандос собрал под своё знамя нескольких известных капитанов вольных отрядов — в том числе Бертюка д’Альбре, Сегена де Бадефоля, Гарсио дю Шателя и Ле Бура Камю. Подошли с отрядами Жан д’Арманьяк и капталь де Бюш. Подтянулись наёмники, участвовавшие в кастильском походе дю Геклена — они уже получили деньги за то, что посадили на трон Энрике Трастамарского, и теперь были не прочь подзаработать на его свержении. Среди этих капитанов были Джон Крессуэл, Робер Брике и Эсташ д’Абришикур.
Войско принца, насчитывавшее около 8000 воинов, перед маршем разделилось, как обычно, на три колонны. Авангард выступил 14 февраля 1367 года из Сен-Жан-Пье-де-Пора, расположенного у входа в Ронсевальское ущелье. Именно здесь в далёком 778 году произошла кровавая битва между войском Роланда, маркграфа Бретонского, и басками, в честь которой была сложена знаменитая «Песнь о Роланде». Этот путь в Испанию через перевал Бентарт, расположенный на высоте 1200 метров, был также хорошо известен всем паломникам, которые пробирались через Францию в Сантьяго-де-Компостела. Даже в разгар зимы его редко заносило снегом. На это сильно рассчитывал Эдуард Вудстокский, решивший вести армию через перевал в середине февраля.
Авангардом командовали Джон Гонтский, констебль армии принца сэр Джон Чандос, а также два маршала — Гишар д’Англь и сэр Стивен Косингтон. Труднейший переход, который они совершили, красочно описал герольд Чандоса:
В свите Джона Гонтского состоял монах Ревесбийского аббатства Уолтер из Питерборо, также не чуждый стихосложению. В своей поэме он приравнял марш через Ронсеваль к подвигу Гая Юлия Цезаря. Впрочем, скорее всего, поэт-монах немного напутал, имея в виду куда более известный переход Ганнибала через Альпы:
Основными силами командовали принц и Педро Жестокий. Они снялись с лагеря 20 февраля, а арьергард под командованием Хайме де Майорки, графа д’Арманьяка и других знатных гасконских сеньоров покинул Сен-Жан-Пье-де-Пор ещё двумя или тремя днями позже. Самый последний отряд, переваливший через Пиренеи, вели капталь де Бюш и Арно-Аманье д’Альбре. В конце февраля армия в полном составе разбила лагерь на равнине перед Памплоной. Там к ней присоединились 300 наваррских копейщиков под командованием того самого Мартина Энрикеса де Лакарра, который недавно приезжал к принцу в качестве посланника Шарля Злого и был весьма расположен к англичанам.
Энрике Трастамарский получил известие об очередной измене короля Наваррского во время сессии кортесов в Бургосе. В качестве весомого доказательства возобновления союза Шарля Злого с англичанами пришла ещё одна новость — о вторжении в Испанию армии под командованием грозного Эдуарда Вудстокского. Сессия была немедленно приостановлена. Со всеми войсками, которые удалось собрать, Энрике двинулся навстречу принцу. Он устроил свою штаб-квартиру недалеко от деревушки Санто-Доминго-де-ла-Кальсада, в дубовом лесу на западном берегу реки Оха. Таким образом он перекрыл прямой путь от Памплоны на Бургос, столицу Кастилии. Выбирая позицию всего лишь в полутора десятках километров от границы с Наваррой, Энрике сильно рисковал. Но на тот момент главной его заботой было не допустить соединения сторонников Педро Жестокого в Кастилии с армией принца.
Поскольку сил у него явно не хватало, Трастамара срочно послал гонцов к Бертрану дю Геклену в Сарагосу и к другим капитанам, которые помогли ему годом ранее захватить трон. Вскоре к Энрике подошли подкрепления — отряды маршала Арнуля д’Одреема, Жана де Нёвиля, а также рутьеров Перрана Савойского, Арно дю Солье по прозвищу Лимузенец и Малыша Мешена. Их соединённые силы насчитывали около 1000 воинов. Прибыл также небольшой отряд арагонских рыцарей, который вёл Альфонсо Старый, граф де Дения, мажордом и двоюродный брат короля Педро IV Арагонского.
Из своего лагеря в Санто-Доминго-де-ла-Кальсада действующий правитель Кастилии послал формальный вызов принцу: «Энрике, милостью Божией король Кастилии и Леона, Толедо, Галисии, Севильи, Кордовы, Мурсии, Хинеса, Алгарви, Альхесираса и сеньор де Молина могущественнейшему принцу Эдуарду, принцу Аквитанскому и Уэльскому — привет. Мы прослышали, что вы собираетесь вторгнуться в наше королевство Кастилия с большим войском вместе с нашим врагом и противником. По сему поводу мы выражаем своё удивление, ибо считали, что между нами нет никаких недоразумений, а вы были известны нам множеством благородных свершений. Посему дайте знать, где именно вы собираетесь вторгнуться в наше королевство Кастилия, а мы с помощью Господа и наших верных подданных предстанем там пред вами. Мы не замедлим вступить с вами в бой, поскольку нам сообщили, что вы и ваши люди весьма жаждут этого. Мы заявляем вам и всем миру, что не желаем этого, но будем готовы исполнить свои обязанности и защитить наше королевство и наших подданных»17.
Эдуард Вудстокский не счёл нужным отвечать на это послание, поскольку не имел ни малейшего представления о силах противника и его местоположении, а следовательно, не мог планировать боевые действия. Вместо того, чтобы вступать в бесполезную переписку, он выслал вперёд разведывательный отряд под командованием сенешаля Аквитании сэра Томаса Фелтона, который пересёк границу с Кастилией в начале марта. В городе Логроньо, всё ещё остававшемся в руках сторонников Педро Жестокого, к Фелтону присоединился сэр Хью Калвели. Затем рыцари попытались установить точное местонахождение врага.
Началом собственно военной части кампании можно, наверное, считать дезертирство Шарля Злого. В середине марта король Наварры, всеми силами стремясь избежать участия в боевом походе, выкинул такой финт, какого ещё не знало средневековье. Он ни много ни мало инсценировал своё пленение отрядом Оливье де Мони, находившимся на службе Энрике Трастамарского. Какие бы цели ни преследовал этим завзятый интриган, управлять страной из плена он, естественно, не мог, и регентом Наварры стал Мартин Энрикес де Лакарра.
Сделал свои первые шаги и Эдуард Вудстокский. Их наиболее точно можно описать словами известной песни: «Нормальные герои всегда идут в обход». Он не двинулся прямо на Бургос по главной дороге через Логроньо, как того ожидал неприятель, а взял немного севернее и пересёк границу недалеко от Сальватьерры. Причин, заставивших его избрать такой маршрут, могло быть несколько. Прежде всего, принц мог получить от сэра Томаса Фелтона донесение с указанием позиции, занятой войсками Энрике Трастамарского. Поэтому он решил обойти неприятеля через Виторию и Миранду-де-Эбро, и выйти к Бургосу, избежав прямого столкновения. Вроде бы, логично. Однако в таком случае Эдуард должен был понимать, что неприятель, действующий на своей территории и лучше осведомлённый о происходящем, также переместится севернее и вновь перекроет ему путь.
По второй версии наваррские проводники-предатели намеренно могли повести англо-гасконские войска труднопроходимой дорогой, чтобы измотать их. Эта гипотеза также сомнительна, поскольку при армии находился проанглийски настроенный наваррский рыцарь Мартин де Лакарра, который бы вряд ли оставил без внимания необоснованный выбор кружного маршрута. Наиболее вероятным кажется третье объяснение: прямая дорога через Логроньо пересекала множество рек, сбегавших с горного массива Сьерра-де-ла-Деманда. Весеннее половодье превратило их в превосходные естественные оборонительные рубежи для кастильской армии. Поэтому принц решил обойти эти препятствия севернее, через Виторию и мосты города Миранда-де-Эбро.
Так или иначе, но Эдуард Вудстокский повёл свою армию по гористой и малонаселённой кастильской провинции Алава. Перебравшись через перевал Арруасу, он вышел к Сальватьерре. Городок попытался сопротивляться, но ввиду превосходящих сил противника защитники вскоре сложили оружие и открыли ворота. Единственным раненым в этом бою оказался сэр Ричард Бёрли. В Сальватьерре армия отдыхала шесть дней. Затем она выступила к Витории — столице Алавы. Туда же направлялся и Энрике Трастамарский. Пока англичане добирались до города, кастильцы успели занять позиции юго-западнее — на перевалах, ведущих к Миранде. Об этом принцу доложил Томас Фелтон, следивший за противником и вслед за ним также прибывший к Витории. Стало ясно, что попытка обойти кастильцев не удалась, как не получилось и застать их врасплох. Тогда Эдуард Вудстокский решил дать врагу бой и выстроил армию на равнине к югу от города. Согласно традиции, перед боем он посвятил нескольких человек в рыцари — в их числе были король Педро Жестокий, пасынок принца Томас Холанд, а также Николас Бонд, который четырнадцать лет верой и правдой служил принцу оруженосцем.
Но Энрике Трастамарский боя не принял. Он действовал по рекомендациям Шарля V Французского, который в своих письмах советовал ему применять партизанскую тактику, а не лезть на рожон — разгромить в открытом бою армию, в которой собрался цвет рыцарства, представлялось не самой простой задачей. Этой же точки зрения придерживался и главный советник кастильского узурпатора Бертран дю Геклен. Бретонец был хорошо знаком с опытом Реймсской кампании 1359—60 годов, которую подобного рода тактикой удалось завести в тупик. Энрике Трастамарский засел в замке на вершине Сальдиаран, откуда высылал всадников для нападения на фуражиров и другие мелкие английские отряды.
Фелтон и Калвели устроили своих солдат на отдых отдельно от главных сил. И как раз в ту ночь кастильцы провели два рейда — конные отряды брата Энрике Трастамарского дона Тельо, сеньора де Агилар-де-Кампо, и маршала д’Одреема совершили налёт на эти обособленные английские лагеря. Дон Тельо атаковал людей сэра Хью Калвели, многие из которых были убиты во сне. Сильно пострадал обоз. Однако шум боя насторожил Джона Гонтского, который приказал своим войскам занять боевые позиции. Рейдеры не смогли застать их врасплох, а на помощь уже спешили принц и Чандос. На этом участке кастильцев удалось легко отогнать. Арнуль д’Одреем тем временем напал на отряд сэра Томаса Фелтона, который расположился в Ариньесе, в семи километрах к западу от Витории. Англичан было всего 400 человек — латников и лучников. Они успели занять оборону на холме, где всадникам было труднее их атаковать. Однако неприятель сильно превосходил их по численности, и после ожесточённого сражения англичане были разбиты. Двоюродный дядя командира отряда сэр Уильям Фелтон, сенешаль Пуату, погиб в бою, а сам сэр Томас Фелтон и сэр Ричард Хестингс попали в плен.
Принц понял, что пробиться силой через занятые противником перевалы не удастся, и приказал вернуться на ту дорогу, которой пренебрёг с самого начала. Войска развернулись на юго-восток и через холмы Сьерры-де-Кантабрии двинулись к Логроньо. Местность, по которой они шли, не давала противнику возможности устроить засаду или ловушку, но при этом не баловала уютными местами, где удобно было бы разбить лагерь. Добросовестный Уолтер из Питерборо красочно описал одну из ночёвок так:
Несмотря на неблагоприятные условия марша, Эдуард Вудстокский без каких-либо особых проблем привёл армию в долину реки Эбро, и 1 апреля она стала лагерем у Логроньо. Энрике Трастамарский, в свою очередь, также оставил Сальдиаран и последовал за принцем, но правее, выдерживая направление строго на юг. Таким образом, он форсировал Эбро у Сан-Висенте и снова оказался между войском Эдуарда Вудстокского и Бургосом. Кастильцы заняли позиции на западном берегу реки Нахерилья, чтобы не дать неприятелю воспользоваться мостом в городке Нахера.