— Верон, не вмешивайся. Ты не сможешь, ты… — горло перехватило, но она все-таки продолжила негромко: — Он не человек. А ты — человек. Человек не сможет противостоять. Никто не сможет. И не поможет. Даже бог…

— Я тебя не отдам, — упрямо повторил юноша. — Я никому. Слышишь! Я никому-тебя-не-отдам, — еще глуше произнес с чувством, на щеках появился нездоровый румянец. — Даже если он не человек.

Анна сначала с недоверием, а потом и с почти священным ужасом смотрела на жениха. Неужели он не понимает? Даже пережив общение с Королем, все равно хочет с ним бороться? Что он может противопоставить? Это чудовище просто убьет…

— Давай не будет об этом, — девушка сжала пальцы упрямца, укоряя себя о том, что рассказала. — Лучше о чем-нибудь другом.

Верон сжал губы. Он был не только упрям, но и настойчив.

— Тогда поговорим о том… Чтобы ты ночевала у меня в комнате, — сказал тихо и с легкой нервенностью в голосе.

Подобное предложение звучало само по себе немыслимо, а уж с учетом того, что происходило у Анны в спальне, становилось полностью невозможным. Да, она раньше с удовольствием обнималась и целовалась по темным углам с женихом и даже задумывалась о большем, считая себя более взрослой. Но даже не будь Черного короля, Учинни все равно не посмела бы поступать так.

— Верон… Мы не можем этого делать, — твердо ответила Анна. — Не заговаривай об этом больше. Прошу тебя. Ты же сам понимаешь, что это… — девушка замешкалась, — неправильно.

— Ты моя невеста, я хочу, чтобы ты спала у меня, — Верон нахмурился. — Я не хочу, чтобы ты была с Черным королем… Никогда больше, — добавил твердо.

— Верон, прекрати, — Анна начала испытывать раздражение. Она хочет спасти глупого мальчишку, а тот как будто сам стремится к смерти. Даже к тому, что хуже. — Да, я твоя невеста, и уже одно это дает мне право указать тебе вести себя благоразумно. До свадьбы мы не будем спать в одной комнате.

И несмотря на то, как легко и свободно сорвалось с языка это слово, Учинни понимала, что никакой свадьбы не будет. Пусть Верон и оставался вздорным юношей, но он один тогда ей поверил и ее долг сохранить жизнь.

— Ты это назло мне сказала, — Верон отстранился и съел шоколадный пирожок, выпил шоколада, измазывая губы и сверкая глазами. — Скажи, Король тебя запугал? Он… Спит с тобой? Анна, если ты не пойдешь ко мне, я сам… Я через окошко к тебе пролезу.

— Верон, — девушка скрипнула зубами и откинулась на спинку стула. — Юноше не пристало ночевать в одной комнате с девушкой. Все. Точка.

— Это ты себе сказала? Или кому? — юноша допил шоколад и утер усы. — А что если юноша пойдет и сразится с Черным Королем? Что, если он знает, где того найти?

— Верон, ты не посмеешь! — Анна стала белее склепа, где в детстве вызвала Короля. — Я тебе не позволю!

— Будешь спорить, я… Я в самом деле пойду, — нахмурился юноша. — Ты глупая, если считаешь, что я не справлюсь. Я ничего не боюсь, если дело касается тебя.

Анна с отчаянием смотрела на дурного, упрямого мальчишку, не желающего понять простой вещи: пытаться бороться против такой силы — это верная смерть. И ведь не стукнешь кулаком по столу, запрещая — упрется и сделает все по-своему. С детства таким был.

— Да, я глупая, но и ты не умнее. Как ты собираешься это сделать? Вспомни… вспомни все, что с тобой было в детстве! Вспомни, что стало с родителями…

Учинни била по больному, но она просто не представляла, что еще можно сделать, чтобы выбить из головы мысль о «сражении».

— Я себя отдам, чтобы ты не страдала. Мне без тебя не жить, — Верон снял шляпу и утер выступивший пот на лбу. Темные кудряшки волос липли к коже, а в глазах сиял лихорадочный блеск любящего сердца. — Если Король вернулся, то я отдам себя за твою свободу.