– Бандитов взяли, товарищ Светловский?

– Еще каких!

– Так их, паразитов!

Мы вывели задержанных наружу и повели к Коммунальной площади. Брыкин обреченно плелся по тротуарам и не говорил ни слова. Пугач тоже решил помалкивать после того, как Скворцов поднес к его носу безотказный аргумент – пудовый кулачище.

В кабинете мы потребовали у бандитов показать документы. Брыкин ухмыльнулся и вынул из кармана свой паспорт, Пугач – свой. С первым все было ясно, но вот со вторым вышла закавыка. По паспорту и наклеенному фото он был Петром Анфиногеновичем Смирновым, а не Казьмой Ивановым. На лице Светловского промелькнула тень сомнения.

– Ты знаешь его? – обратился он к Брыкину, показав пальцем на другого задержанного.

– Впервые вижу!

– Врешь!

– Век воли не видать!

– Это ж Пугач! Раскрой зенки!

– Гы-гы-гы… Он такой же Пугач, как я пономарь Покровской церкви! Пугача так просто не возьмешь. У него та еще чуйка. Заподозрил, видать, засаду, и стороной обошел закусочную… А этот на него похож, что правда, то правда.

Светловский посмотрел на Щербинина.

– Антон, приведи сюда Куликова. Посмотрим, что скажет он.

Куликов вошел в кабинет в наручниках и, увидев своего товарища, виновато пожал плечами.

– Мразь ты последняя, Боря! – прошипел Брыкин и отвернулся.

Светловский заставил Куликова посмотреть на Смирнова.

– Узнаешь?

Бандит встал подальше от Брыкина и отрицательно мотнул головой.

– Знать не знаю!

Светловский зашагал туда-сюда по комнате. Потом встал перед Смирновым, сидевшим на табуретке.