Родовая организация приучила их к беспрекословному повиновению, но кампания 1925 г. показала, что и в их среду уже проникли идеи советской власти; Октябрьская революция нашла отзвук и среди них – они инстинктом поняли классовую сущность кампании, и на этот раз масса их не пошла за вождями.

Басмаческие шайки Хорезма были опасны не своей боевой силой, не обилием огнеприпасов и современными системами винтовок, а приспособленностью к особенностям войны в песках, великолепным знанием местности, выносливостью и неприхотливостью, которой нельзя требовать в равной с ними степени от европейских войск.

Поддержка отдельных классовых слоев населения, а вначале – даже его значительного большинства, хорошая агентура и связь, слабость, а иногда и полное отсутствие низового аппарата советской власти и партии только усугубляли серьезность обстановки.

Из вождей на первое место нужно поставить Якши-Кельды, Анна-Бала, Ахмет-бека и Меред-Деу.

В общем, как явные басмаческие шайки, так и «мирные» туркменские племена Хорезма в начале 1925 г. представляли собою силу, с которой весьма серьезно приходилось считаться.

Красная армия. Против перечисленных выше сил действовали части Хорезмской группы войск Туркестанского фронта, в штаб которой был обращен Штаб 8-й (бывшей – 2-й) отдельной Туркестанской кавалерийской бригады; в феврале группа была расформирована, части перешли в оперативное подчинение командира бригады, а с отъездом последнего в октябре 1925 г. в Мерв – командира 83-го (бывшего 5-го) Туркестанского кавалерийского полка.

Командовал бригадой т. Мелькумов, начальником штаба был сначала очень недолго т. Хилинский, а потом – т. Васильев, начальником политического отдела – т. Русов. В группу входили: 83-й кавалерийский полк (командир полка т. Ежов, а с июля т. Дмитриев) военком т. Гришкялис, начальник штаба сначала т. Пашкевич, а потом – я (1-й батальон 1-го Туркестанского стрелкового полка), командир батальона т. Мизеровский, впоследствии т. Таисель (8-я вьючная конно-горная батарея), командир батареи т. Окуеев (Узбекский национальный эскадрон), командир эскадрона т. Пышненко (Узбекская национальная рота), командир роты т. Рукин (полуэскадрон сапер), командир эскадрона т. Ветцель (и полуэскадрон связи), командир эскадрона т. Сидорик. Перед началом решительных операций против басмачества части группы располагались согласно следующему квартирному расписанию.

При этом необходимо оговориться, что действующими частями были только: 83-й кавалерийский полк, саперный полуэскадрон, конный взвод 1-го батальона и конно-горная батарея; национальные части к операциям не привлекались, кроме гарнизонной службы, батальон также нес гарнизонную службу и действовать против конного противника, естественно, не мог.

Укомплектованы части были красноармейцами 1901 и 1902 гг. рождения, причем вся тяжесть оперативной работы пала на последних, так как первые в апреле были уволены в долгосрочный отпуск.

Боевой состав усматривается из нижеприводимой таблицы.

Красноармейцы 83-го кавалерийского полка и саперного полуэскадрона – украинцы 1901 г., – хотя и не прошли нормальной боевой подготовки мирного времени, но имели большой опыт борьбы с басмачеством в Фергане и были великолепным боевым материалом. Недостаток выучки возмещался лихостью, смелостью и расторопностью; они были проникнуты славными боевыми традициями 5-го кавалерийского полка, сыгравшего одну из главных ролей в ликвидации ферганского басмачества, но предмобилизационные настроения немного портили общее отличное впечатление от них.

Красноармейцы 1902 г. – крестьяне и казаки Оренбургской губернии – имели большую выучку, но меньшую боевую работу; к концу года они очень хорошо подтянулись и оставили у комсостава самое хорошее воспоминание.

Зато часть красноармейцев-осенников – марийцы и чуваши – выказала непригодность к службе в коннице.

Младший начсостав не имел абсолютно никакой командирской выучки; это были сверхсрочники-украинцы, великолепные бойцы, храбрые, расторопные, но не умевшие совершенно управлять; младший комсостав был костяком эскадронов, ударными бойцами, но не младшими командирами.

Принимая во внимание, что среднего начсостава было достаточно, а боесостав эскадронов был невелик, с этим недостатком легко можно было мириться.

Средний начсостав был в большинстве краскомы-краткосрочники (только из командиров взводов около ¾ были с образованием в объеме нормальной школы), но весь комсостав был с боевым опытом Гражданской войны, а значительная часть его – с 3–5-летним «стажем» на Туркфронте. Как на характерную особенность можно указать, что в 83-м кавалерийском полку не было ни одного бывшего офицера.

Большим авторитетом пользовался командир и военный комиссар бригады т. Мелькумов, имевший громадный опыт борьбы с басмачеством в Восточной Бухаре.

Конная разводка 1-го батальона 1-го Туркестанского стрелкового полка в операциях почти не участвовала.

Конский состав был различный – по большей части трофейные лошади, отбитые у басмачей в Фергане, не прошедшие никакой выучки, далекие от идеала кавалерийского боевого коня, но хорошо втянутые в работу, крепкие и неприхотливые; работали они безотказно, совершая колоссальные переходы в самых тяжелых условиях.

К концу кампании весь начсостав и часть бойцов пересели на трофейных туркменских лошадей.