В больших городах имеется внутренняя крепость («регистан»), отгороженная стеной от прочей части города («шахристан») и предместий («рабат»), в которой находились ханские и хакимские дворцы, мечети и пр.

Улицы – узкие, кривые, запутанные, с массой тупиков и поворотов; на такой улице с трудом разъезжаются две арбы; часть улиц сверху имеет крыши из камыша и соломы.

Воды во всех населенных пунктах достаточно, так как вне арыков нет ни одного кишлака, базара и города.

Грязь в населенных пунктах невероятная. В период дождей улицы становятся непроходимыми, и единственный «экипаж», рискующий проехать, не утонув в грязи, – это местная арба. Ни мостовых, ни тротуаров, ни освещения нет и в помине, и только с 1925 г. нечто подобное стало появляться в Ташаузе, Хиве и Н. – Ургенче[5].

Сельские поселки (кишлак) все расположены по арыкам, и лишь часть туркменских поселений находится в самых песках; характерная особенность кишлаков Хорезма – их разбросанность, превращающая их в группу отдельных усадеб.

В санитарном отношении все вообще населенные пункты до 1925 г., а кишлаки и позднее, были настоящими очагами заразы (сифилис, трахома и всевозможные кожные болезни).

Население городов и базаров Хорезма в подавляющем большинстве – узбеки, даже в тех частях оазиса, где все окрестное население состоит из других народностей.

Главнейшим из путей, связывающих Хорезм с линией Среднеазиатской железной дороги, является река Аму-Дарья, судоходная в пределах Хорезма на всем своем протяжении и открытая для навигации – пароходам с апреля по ноябрь, а каюкам – почти круглый год.

В 1925 г. на ней всего было 3 парохода: «Самарканд», «Ташкент» и «Чарджуй» типа волжских буксиров и весьма значительное количество местных лодок (каюк), грузоподъемностью до 50 тонн.

Груженые каюки из Аму-Дарьи проходили в арыки и доходили до Ташауза и даже до Ильялы.

Из сухопутных путей – дорога Чарджуй – Хива вполне доступна колесному транспорту, но отсутствие на ее протяжении достаточного количества населенных пунктов и значительная длина (до 450 км) ставят ее на второй план по сравнению с Аму-Дарьей.

Внутри оазиса все пути сообщения – грунтовые, ни одной искусственной дороги нет; ширина колеи 3–5 м, никаких дорожных сооружений, кроме скверных мостов через арыки, не имеется; наличные мосты небезопасны для движения по ним. Для автомашин и тяжелой артиллерии они непригодны.

Грунт дороги – лесс и песок; первый непроходим осенью, когда дороги превращаются в море грязи, второй затруднителен для движения летом.

В песках дороги вначале доступны колесному транспорту, но чем глубже в центр пустыни, тем все чаще встречаются барханы, преграждающие дорогу, все сыпучее становится грунт, и здесь уже единственным средством передвижения является верблюд.

Типичным экипажем населения Хорезма является арба, представляющая собой пароколесную тележку очень высокого постава, с колесами диаметром до 11/2 м[6], и подъемной силой до 250 кг.

Арба легко идет по мягкому песку и глубокой грязи, но тяжела, не может брать подъемы и очень тряска.

По последней общей сельскохозяйственной переписи населения Хорезма, произведенной комиссией по районированию в 1924 г. и органами ЦСУ в 1925 г., население Хорезма составляет 460 905 чел., из коих 52 398 чел. (11,4 %) городского населения и 408 507 чел. (88,6 %) – сельского.

Данные цифры можно рассматривать только как приблизительные и притом – преуменьшенные. Уже в 1926 г. перепись Ташаусского округа дала увеличение цифр по районам от 3 до 100 %, а население округа, переписанное в 1924 г. в количестве 103 156 чел. и 19 346 хозяйств, через год учитывается в количестве 22 435 хозяйств (из них 1300 – в песках) и 130 258 чел.

Общее количество населения по данным 1925 г. для УЗССР и ККАО и 1926 г. для ТССР было:

по узбекской части – 61 719 хозяйств и 319 190 жит.,