— Ребята, живы?

— Вроде, — отозвался казах Абдулаев.

Отплевываясь кровью, поднялся Углов. Встал заряжающей Шеквердян. Лишь Семердяев продолжал лежать. Шеквердян перевернул его.

— Гриша, что с тобой, Гриша?..

Семердяев открыл глаза.

— Все кончено. Грудь болит… Сердце… Ножом реж…

Семердяев захрипел и затих.

— Ребята, вон он, гад! — Сержант Смирнов ткнул рукой на двигающейся танк.

Бойцы бросились к орудию, лязгнул клин затвора.

— Получай, фашист, за Гришу! — нажал на спуск Углов.

Орудие дернулось. Снаряд высек на башне танка синюю полосу. Но «тигр» продолжал двигаться.

— Ниже, ниже давай!..

Ствол вражеского танка стал поворачиваться в сторону орудия. Смирнов понял надвигающуюся опасность, заторопил наводчика:

— Быстрее, Углов, быстрее!

В то время когда Углов уточнял наводку, фашистский снаряд пронесся буквально в нескольких сантиметрах над щитом орудия. Это и спасло расчет.

— Готово! — доложил наводчик.

Но было уже поздно. Вражеская машина скрылась в лощине. Смирнов вытер с лица испарину и посмотрел в сторону Углова. Наводчик опустил глаза.

— Второй раз такого счастья нам не выпадет.

— Ясное дело, товарищ сержант, не выпадет.

Неся потери, фашисты пошли в обход левого фланга обороны. Тут их поджидали другие орудия. Попытки смять наши подразделения успехом не увенчались.