Селедцов вытащил из вещмешка книгу. Товарищу, окружив Ивана, смотрели на него.
— Про Полтавский бой… — напомнил Семен Мальцев. — До него в прошлый раз дошли.
— Знаю, с него и начну.
Селедцов открыл книгу и начал читать:
Он читал негромко, но мягко и выразительно. Прямо-таки заворожил всех.
— Подъем! — прервала короткий отдых команда.
Батарейцы потянулись к поставленному в козлы оружию. Сержант Фадеев задержался возле Васнецова:
— Вот и мы, товарищ младший лейтенант, так дойдем до самого Берлина.
— Дойдем, Илья, обязательно дойдем, — сказал командир взвода.
Беседа была недолгой, однако усталости как ни бывало. После занятия назначили Селедцова агитатором.
В декабре в Тбилиси вошла в свои права зима. Не такая, как в Центральной части России — с трескучими морозами, глубоким снегом, вьюгами, — а мягкая, теплая. Днем часто выглядывало солнышко. Температура нередко поднималась выше нуля. Воины продолжали ходить налегке, без шинелей.
Пребывание в тылу начало тяготить артиллеристов. В разговорах все чаще вспоминали бои, передовую… Наконец в середине месяца поступил долгожданный приказ — на фронт. Настала пора прощаться с гостеприимным Тбилиси.
Мелькают по сторонам телеграфные столбы, приветливо глядят зелеными глазами семафоры на станциях и полустанках. В окна и двери теплушек врывается декабрьский ветер. На дворе морозец. Несмотря на старания наряда, в вагоне прохладно. Может быть, после тепла Тбилиси? Но так или иначе, а пришлось надеть теплое белье.
Настроение приподнятое. Да и каким ему быть: на славу отдохнули, вести с фронтов хорошие.
На одной из остановок командиров вызвали в штабной вагон. Майор Синельников повел речь о последних фронтовых событиях. Газеты и радио в эти дни много внимания уделяли развернувшемуся сражению на Волге. Естественно, не обошел его и замполит полка. Он подробно рассказал о боевых действиях под Сталинградом, а под конец сообщал:
— Скоро мы с вами станем свидетелями разгрома крупнейшей группировки противника. Не только под Сталинградом, но и на других направлениях фашисты повернули вспять. Будем бить и гнать их, гнать и бить до самого логова, где окончательно поставим точку в борьбе с гитлеризмом. — Сергей Осипович Синельников обвел взглядом командиров и продолжил: — Нельзя победить наш народ, ведь фронт и тыл стали единым лагерем. Партия, правительство принимают все меры для разгрома врага.
Майор напомнил об оснащении полка новой техникой, посоветовал в оставшиеся дни основное внимание сосредоточить на моральной подготовке красноармейцев и младших командиров к предстоящим боям.
В пути во время передислокации создались благоприятные условия для ведения партийно-политической работы. Прошли собрания, беседы.
Позади остались Баку, Махачкала, Гудермес, Червленная. Горы вскоре сменились припорошенными снегом холмами, началась равнина. Бойцы смотрели на проплывавшие в зимней дымке селения, говорили о родных краях.
Все ощутимее становилось дыхание фронта. Часто встречались эшелоны с ранеными, с вышедшей из строя техникой. На станциях и полустанках — полная светомаскировка. По обеим сторонам железнодорожного полотна все чаще появлялись пешие колонны. Шла артиллерия, пехота, кавалерия. В воздухе нередко появлялись вражеские самолеты.