Собрались ехать.

Старуха выгоняла кур из-под нашего автомобиля.

Приехали назад.

Мишка стал готовить шашлык.

Я нехотя наблюдала за его движениями.

От котла, где лежало нарезанное мясо, шел прозрачный запах. Мясо было посыпано мелко нарезанной зеленью и луком. Мишка, будто матушка к младенцу, часто подбегал к нему и кропил водкой. На шампур он насаживал мясо вперемежку с ломтями сырого сала и посыпал красным перцем.

Пальцы его лоснились от жира, и вид он имел препротивный.

Кулаком выдавил сок граната.

Мы сидели на поляне. Стояла в ряд водка, стаканы и ведра с водой.

Стаканов было много, в один мне наливали, а пила я из другого обычную воду, водку же незаметно опрокидывала в траву.

Через пару часов все едва ходили. В траве лежало готовое жареное мясо, и тут же сидели и ждали собаки. Люди уже не обращали внимания ни на мясо, ни на собак. Мужики тихо гудели:

— Когда Блохин женился.

— Погоди, когда это было? В семьдесят пятом или в семьдесят шестом?

— Не помню. Но точно помню, что я в тот год пришел из армии.

Я разомлела под негромкий мужской треп.

Вдруг послышался женский визг. У Светы началась истерика. Она всех убеждала, что ей нужно звонить домой, что ее сын ждет, что ему холодно.

— Я позвоню Сереже! — схватила меня за руку. — Он маленький, маленький, он один дома. Скажи ему, чтобы отвез меня позвонить.

— Ты же ему и поесть оставила, и все?

— Отдыхай! Не видишь, я пьяный, какой, нахуй, ехать?

— Да, он у меня такой молодец, он сам себе и приготовит, и… — она увлеклась рассказам о том, какой замечательный у нее сын, и ей вроде стало лучше. Она уткнулась в мое плечо и на минуту затихла.