— Мы тебя немного подбросим, потом мы сворачиваем…

— А мы из Орши.

— Орша? Что это?

Они рассмеялись, как у них спросили какую-то элементарную вещь. Орша — это город, и для них было странно, что мне это неизвестно. Я понимаю, для них весь мир — это их город, прилежащие поселки, и где-то далеко, в тумане, губернский город с цирком и концертами.

Лобовое стекло было надтреснуто, как будто накрыто ладонью.

На задней панели — засушенная щучья голова с раскрытой пастью.

— Да ты не бойся, мы же простые ребята, не убийцы. А хочешь с нами?

— Ну, давай!

Правая передняя дверь все время не закрывалась и хлопала.

— Мы едем в охотничий домик, тут недалеко, мы там отдыхаем по выходным. Поешь, отдохнешь просто, даже выспаться сможешь. Там много комнат, никто тебя не тронет, не бойся, это я тебе говорю. Кроме меня девчонок там совсем нет и мне скучно, поехали. Ну, смотри, сейчас пять утра, мы едем в такую рань, еще сами спим, а тут — ты, знаешь, как мы удивились!

— А сегодня к обеду мы тебя вывезем обратно на эту же трассу, поедешь в свой Питер. Ну, подумай, куда тебе торопиться?

До меня наконец дошло, что мне действительно некуда торопиться, что нужно отдохнуть. Я согласилась. Света только что не завизжала от радости.

Несколько рубленых построек, высокий забор.

Дорога вела дальше в лес. Вдоль забора стояло еще несколько машин. Тут же бродил мальчик.

У ворот нас встретил сторож, он сказал, что нашел Мишкин паспорт и с нас бутылка.

Они очень обрадовались, потому что перед этим как раз обсуждали вчерашнюю пьянку.

Вышеупомянутый Мишка лежал пьяным в охотничьем домике. Его разбудили и отдали паспорт. Сказали, что надо обмыть, и представили мне. Мишка был толстый и хозяйственный, в белой майке и ситцевых трусах. Лицо его было помятым. Он долго искал свои брюки, паспорт и тапочки. Спустился по еще пахнущей сосной лестнице и встал в клетчатое пятно света.

Входная дверь отсутствовала, поэтому было очень светло.

На толстых Мишкиных ногах светились волоски.

Он жаловался, что собаки съели ночью все мясо, которое оставалось в ведре, по пьянке за ним никто не следил.