— И почему же? Думаешь, я останусь на стороне императрицы после того, как она мной, собственной внучкой, хладнокровно пожертвовала?

— Думаю, ты останешься на своей стороне, и это настораживает куда сильнее.

Какое-то время она молча сверлила меня своим здоровым глазом. Затем наконец произнесла:

— А если я скажу, что знаю её слабое место?

— Я тебе поверю, только если скажешь сейчас.

— Я скажу, только если возьмёшь меня с собой.

Я покачал головой и приготовился перемещаться. Представил себе тронный зал…

— Стой! Я скажу. Её коллекция…

— Что ещё за коллекция? — недовольно проворчал я, возвращаясь в реальность.

— Она коллекционирует чистокровных мужчин, по одному из каждой семьи, и очень ими дорожит.

— Ты прикалываешься?

— Я знаю, где она их держит. На том помещении стоит защита серьёзнее, чем на её собственной. Но нам не обязательно его взламывать — достаточно сымитировать взлом. Сработает тревога, и бабуля тут же примчится на всех парах спасать своё сокровище. И, например, угодит в нашу ловушку.

— Или это мы угодим в очередную твою ловушку.

— Можешь не верить, — пожала плечами Курвинда. — Но тогда думай сам, как её одолеть. Сомневаюсь, что там, — она указала взглядом наверх, — дела идут хорошо. Особенно после того, как их ненаглядный избранный взял и сдох у всех на глазах.

Я цыкнул, схватил её за талию и дёрнул нас обоих в тронный зал, к переливающемуся порталу. Интересно, надолго ещё его хватит?

Фельтира уставилась на нас круглыми глазами.

— Всё в порядке, госпожа смотрящая, — бросил я ей.

И припустил на звуки сражения, предварительно убедившись, что лазурная следует за мной.

Стали попадаться мятежники — выдохшиеся и раненые, вынужденные покинуть поле боя, в которое превратились все наружные комнаты дворца. Моё появление вызвало настоящий переполох: меня окликали, пытались остановить — убедиться, что это действительно я.

— Я ЖИВОЙ! — повинуясь наитию, заорал я со всей дури. — Хрена с два я помру так просто! Все, кто может сражаться — за мной!