В начале 1890-х годов банкирский дом «И. Е. Гинцбург» переживал кризисный период. В 1892 году Гораций Гинцбург обратился за помощью к правительству, однако министр финансов И. А. Вышнеградский отказал в ссуде 1,5 млн рублей. Была образована администрация по делам банкирского дома, так что пришлось даже продать часть имущества[267]. Тогда же Г. О. Гинцбургом было принято решение о вовлечении Альфреда в управление золотодобывающими приисками и посылке его в район приисков «Лензото» в Олекминско-Витимской тайге, с тем чтобы он прошел все ступени приисковой службы. Альфред Гинцбург впервые отправился на Ленские прииски летом 1892 года, однако «дозволительное свидетельство на производство золотого промысла в Восточной Сибири» было получено им еще 4 февраля 1889 года (№ 582)[268], и это говорит о том, что мысль о приобщении Альфреда к золотодобыче возникла у Г. Е. Гинцбурга гораздо раньше.

Сохранилось письмо Альфреда к брату Давиду с приисков (Сухой Лог) от 21 ноября 1892 года на французском языке:

До 1895 года Альфред практически безвылазно проводил время в Олекминской тайге. Во время пребывания на приисках он изучал потенциал уже разрабатывавшихся участков, проводил разведку новых приисков, оценивая возможное количество добываемого золота. В начале 1893 года Альфред Гинцбург, будучи старшим смотрителем работ на Предтеченском прииске (Сухой Лог), спускался в шахты, брал пробы в забоях, приобретая бесценный опыт[270]. Его пребывание на приисках в 1894 и 1895 годах можно проследить по письмам отцу и Исааку Давидовичу Красносельскому, а также телеграммам в правление, которые являются важным источником по изучению организации золотого дела, так как они детально отражают все происходящее на приисках, включая даже самые незначительные происшествия. В них Альфред описывал и обосновывал принятые им решения, спрашивал совета по спорным административным и техническим вопросам, давал сведения о произведенных разведках и затратах на них.

Для самого Альфреда пребывание на приисках было хорошей практической школой, которую невозможно было пройти ни в одном из специализированных учебных заведений. Так, в письме И. Д. Красносельскому от 16 декабря 1894 года он пишет: «Будьте уверены, что это мое пребывание на приисках и предоставленные мне полномочия и свобода важны, всячески буду стараться оправдать Ваши относительно меня ожидания»[271]. Время, проводимое на приисках, Альфред старался использовать с целью изменения сложившихся в сибирской тайге привычек организации работ и иерархических взаимоотношений между различными категориями приисковых рабочих. Он сам принимает рабочих, проводит расследования нарушения дисциплины и считает своим долгом докопаться до сути. Им не принимается точка зрения, что «во всех столкновениях между рабочими и служащими рабочий виноват, а служащий прав, и показание рабочего на служащего всегда и во всех случаях принимались за ничто»[272]. В результате проведенного им расследования и отказа служащих изменить сложившиеся порядки было уволено шесть служащих, связанных круговой порукой и насаждавших дедовщину при составлении расписания работы в шахтах[273]. Впоследствии он еще не раз приезжал на Ленские прииски для ознакомления с положением дела непосредственно на месте. Сам он в отчете правлению о своей поездке на прииски в 1898 году упомянул о том, что с 1895 года никто из лиц, причастных к петербургскому правлению, на приисках не бывал[274].

В этот период на Ленских приисках вводятся технические усовершенствования — телефонная связь между приисками, водоструйные насосы, водобойные колеса американской системы Пельтона, локомобили для перевозки песков на дальнее расстояние. С 1894 года Ленское товарищество ввело электрическое освещение для ночных работ, а в 1895 году приступило к установлению первой в Восточной Сибири электрической станции, использующей гидравлическую силу, которая стала давать энергию для орудий и горнопромышленных приспособлений на расстоянии до 12 верст[275]. Успех, достигнутый этим первым опытом, побудил товарищество построить и вторую станцию на Бодайбинских приисках. На установку этой второй станции было ассигновано 160 тыс. рублей. Она оказалась выгоднее первой благодаря поддержке Министерства финансов, разрешившего Ленскому товариществу беспошлинно перевезти транзитом все предназначенные для нее машины. Ленское товарищество первым стало применять перевозку песков на дальние расстояния на золотопромывальные машины с помощью паровых и электрических локомотивов в течение всего года. Кроме электрической силы, развиваемой с помощью водяных двигателей, Ленское товарищество применяло в работе на своих приисках для водоотлива и разных механических сооружений 42 паровых котла, могущих развить мощность свыше 500 лошадиных сил[276]. Техническое оснащение и организация производства приисков были предметом гордости и результатом тяжелой работы. Администрацией приисков по согласованию с главной конторой в Санкт-Петербурге было решено представить прииски на XVI Всероссийской промышленной и художественной выставке в Нижнем Новгороде (выставка проходила с 28 мая (9 июня) по 1 (13) октября 1896 года)[277]. В письме Л. Ф. Граумана И. Д. Красносельскому 16 апреля 1896 года он сообщал, что послал посылку на 100 рублей с приисковыми видами для выставки в Нижнем, добавив, что «текст, по всей вероятности, напишет барон Альфред Гинцбург»[278].

В 1896 году было создано акционерное общество «Лензото» (устав общества был утвержден 29 марта 1896 года). Обращение Г. Е. Гинцбурга к акционерной форме предпринимательства было, по мнению Б. Ананьича, способом «выбраться из критического состояния». Ленское золотопромышленное товарищество, существовавшее по договору от 10 декабря 1882 года, согласилось продать АО «Лензото» золотые прииски в Ленском горном округе Якутской области вместе с землями, лесами, жилыми и нежилыми помещениями, машинами, складами, прочим имуществом и золотом текущего года (1895–1896). Учредителями общества были барон Г. Е. Гинцбург и торговый дом «Э. М. Мейер и Ко». На первом общем собрании акционеров АО «Ленское золотопромышленное товарищество» 27 мая 1896 года были выбраны пять директоров правления: барон Г. Е. Гинцбург, К. Ф. Винберг, С. Е. Палашковский, барон Альфред Г. Гинцбург, И. Д. Красносельский и три кандидата к ним: барон Александр Г. Гинцбург, М. Э. Мейер, Я. В. Ратьков-Рожнов. Председателем правления АО «Лензото» был Г. Е. Гинцбург.

7 июня 1896 года барон Г. Е. Гинцбург выдал Альфреду доверенность, которой уполномочил его управлять, заведовать и распоряжаться имуществом и капиталами, принадлежащими ТД «И. Е. Гинцбург»; также Альфред получил разрешение на поиск и разработку «золотосодержащих россыпей и коренных месторождений рудного золота» в Якутской области, Иркутской губернии и Приамурском генерал-губернаторстве[279]. Преобразование «Лензото» в акционерное общество, помимо решения проблемы финансирования долгосрочных проектов, должно было способствовать повышению доходности приисков. В этот период территории, занимаемые под прииски, расширились за счет аренды в 1896 году приисков В. И. Базилевского по реке Бодайбо, новых отводов по рекам Бодайбо, Угахану, Энгажимо, Бильбухте, Хомолхо, Синингре, так что все прииски пришлось разделить на три дистанции с отдельными управлениями. Новые условия работы потребовали новых подходов к организации дела. Для решения текущих вопросов барон Г. Е. Гинцбург как председатель правления АО «Лензото» решил отправить на Ленские прииски Альфреда.

Из Петербурга до приисков А. Г. Гинцбург добирался почти месяц, выехав 10 июля и прибыв на место 7 августа 1898 года. Он остановился на Надеждинском прииске, где находился главноуправляющий Л. Ф. Грауман. Гинцбург сопровождал Граумана в осмотре работ, чтобы «вместе с управляющим шаг за шагом вникнуть в самый строй дела», объехав практически все 15 приисков. Во время пребывания на приисках с 7 августа до 12 сентября Гинцбург, сопровождая Граумана в его разъездах, проехал 860 верст одними только дальними поездками, не считая мелких ежедневных междуприисковых разъездов в пределах одной и той же дистанции. Кроме хода работ и технических усовершенствований (вроде электрической станции и других) его интересовало все: состояние мастерских, амбаров, магазинов, больниц, конных дворов, документация и прочее. Естественно, больше всего времени он посвятил знакомству с новыми приисками и разведками площадей. Судя по подробному отчету, Альфред Гинцбург хорошо знал все особенности местной почвы, технологии пробивания шурфов в вечной мерзлоте, историю и ценность существующих приисков, трезво оценивал новые приобретения, делал предположения относительно перспектив разработки приисков, особенно долины реки Ныгри, сопровождая данные рисунками и чертежами[280]. Надо сказать, что Гинцбург высоко ценил главноуправляющего приисками с 1890 по 1901 год Л. Ф. Граумана, поддерживая его программу развития золотого дела, которая, однако, требовала крупных финансовых вложений. Так, например, организация разведки и дальнейших работ в среднем течении Ныгри обошлась Ленскому товариществу примерно в 3 млн рублей[281]. Во время пребывания на приисках в 1898 году Альфред Гинцбург вместе с Л. Ф. Грауманом обсуждали возможность создания «Общества торговли и пароходства по Лене и ее притокам», даже подготовили устав общества, состоящий из 82 статей. Министерство финансов приняло положительное решение и вышло с соответствующим представлением в Кабинет министров, однако проект осуществить не удалось[282]. Только через 12 лет, 14 августа 1910 года, «Лензото» купило «Ленско-Витимское пароходство Ко Сибирякова и Базанова», а 1 октября 1910 года стало его собственником[283].

На общем собрании акционеров Ленского золотопромышленного товарищества 10 ноября 1898 года Альфред Гинцбург отчитался о своей поездке на промыслы в конце лета 1898 года, за что собрание выразило барону свою благодарность. Отчет Гинцбурга перед собранием акционеров отличался не только своей точностью и глубоким знанием ведения дел на приисках, но и перечислением трудностей как объективного (климатические, географические, геологические), так и субъективного (состав рабочих, сложившиеся в золотопромышленной отрасли привычки работы, распоряжения зарплатой и проведения досуга) характера, а также усилий правления по их преодолению или минимизации[284].

На этом собрании был поднят вопрос о снижении доходности Ленского золотопромышленного товарищества. Некоторые акционеры посчитали предположительную прибыль за 1898–1899 годы к размеру добычи крайне незначительной. Правление объяснило, что на операции последних двух лет «нельзя смотреть как на нормальные вследствие обширных подготовительных работ на приисках», имея в виду, что расходы на разведки и подготовительные работы для будущих лет требуют денег (сверхсметные расходы достигли почти 800 тыс. рублей), и обещая, что в недалеком будущем оно постарается «достичь удешевления стоимости добычи золота на промыслах Лензото»[285]. Собрание постановило (в числе прочего) уполномочить правление кредитоваться в Государственном банке под золото будущих операций.

С 1899 года Альфред Горациевич становится директором-распорядителем, ведущим лицом в управлении «Лензото». В его руках было сосредоточено все дело (остальные сыновья Г. Е. Гинцбурга — например, Давид, Александр — владели отдельными приисками, которые они передали в арендное владение АО «Лензото», с тем чтобы получать так называемые «попудные» — по 50 рублей с каждого пуда золота[286]). Это была огромная ответственность, так как дело росло, требовало средств на разведочные работы и организацию производства. 1900 и 1901 годы были крайне неблагоприятными: к концу 1900 года долг Государственному банку составлял около 750 тыс. рублей, так что Г. Е. Гинцбург вынужден был просить у С. Ю. Витте в письме от 9 июня 1901 года добавочной суды размером до 400 тыс. рублей, иначе

В 1901 году Государственный банк командировал на Ленские прииски инспектора Н. И. Бояновского, который воспользовался этой поездкой для ознакомления с приисками «Лензото». Тогда же Бояновский познакомился и с Иннокентием Николаевичем Белозеровым, который произвел на него впечатление человека «делового, очень сведущего в золотопромышленности и прекрасно знакомого с экономическими условиями края», причем особенно ему импонировало, что Белозеров был «энергичный, счастливый», которому «фартило»[288]. Это и определило выбор главноуправляющего. После возвращения Н. И. Бояновского Государственный банк разрешил «Лензото» пользоваться кредитом при условии назначения главноуправляющего Бодайбинской компанией И. Н. Белозерова главноуправляющим приисками «Лензото». Государственный банк, открывший «Лензото» кредит в размере 11,2 млн рублей, потребовал контроля за ведением дел. В правление был введен представитель банка Н. И. Бояновский, незнакомый с особенностями золотопромышленности (сам он в 1912 году сообщал, что впервые познакомился с золотопромышленностью в конце 1900 — начале 1901 года, когда в качестве инспектора был командирован в Иркутск и Бодайбо). При заключении контракта Белозеров вытребовал себе такие полномочия, при которых мог самовольно распоряжаться текущими делами; ему даже разрешалось отступать от утвержденной правлением сметы, чем он активно пользовался. В своей переписке с правлением Альфред Гинцбург всецело поддерживал все начинания Белозерова, но уже таких личных контактов и взаимопонимания, как с Л. Ф. Грауманом — человеком, близким ему по духу, — не было.

Судя по всему, после назначения главноуправляющим приисками И. Н. Белозерова Гинцбург предпочитал не вмешиваться в дела Управления, всецело полагаясь на Белозерова, которого поддерживал Государственный банк. Внешне все выглядело пристойно, однако отношения с банком не были простыми, так как вся прибыль шла на погашение долга. Правление тяготилось опекой Госбанка и, чтобы обезопасить себя от зависимости, искало другие способы кредитования «Лензото», в том числе и за границей. Гинцбург вступил в переговоры с «Русским горнопромышленным товариществом» (The Russian Mining Corporation, Limited), созданным в 1906 году по инициативе брокерской фирмы «Л. Гирш и Ко» для того, чтобы привлечь английские капиталы в русские горнопромышленные предприятия[289]. Сохранились телеграммы Альфреда Горациевича из Лондона о ходе переговоров о предстоящей поездке на прииски известного горного инженера Ролькера (Charles M. Rolker) для знакомства как с технической, так и хозяйственной и финансовой сторонами дела[290]. Ролькер в июле 1907 года представил в Лондоне отчет о поездке, в котором показал огромный потенциал приисков и представил план их усовершенствований и системного изучения[291].

Русское горнопромышленное товарищество после переговоров согласилось учредить английское общество специально для финансирования «Лензото», взяв на себя долг Ленского золотопромышленного товарищества Государственному банку. 11 июня 1908 года Русское горнопромышленное товарищество подписало соглашение с членами правления акционерного общества «Ленское золотопромышленное товарищество» о покупке 70 % всех его акций, с тем чтобы основать в Лондоне общество «Lena Goldfields Co., Ltd» с основным капиталом в 1405 тыс. фунтов стерлингов. «Лензото» выставило условие: «обмен акций только в том случае, если The Lena Goldfields Limited предоставит в распоряжение Ленского золотопромышленного товарищества на оборотные средства от 150 до 180 тыс. фунтов стерлингов; никаких изменений ни в персонале, ни в способе управления не будет»[292]. Общество «Lena Goldfields» приобрело ¾ всех ленских акций и выпустило в Англии мелкие фунтовые «шеры»[293]. Половина членов правления «Lena Goldfields» были русскими. Председателем правления «Lena Goldfields Co., Ltd» был избран бывший министр торговли и промышленности В. И. Тимирязев. Вице-председателем стал лорд Гаррис (Harris), являвшийся одновременно председателем правления компании «Объединенные золотые прииски Южной Африки». На общем собрании всех членов компании в Лондоне в Солсбери-хаус 4 ноября 1908 года Тимирязев, давая слово Альфреду Гинцбургу (Baron Alfred de Gunzburg, managing director of the Lenskoie Company), представил его как своего друга. Тот описал условия добычи золота в Ленской тайге и сообщил о результатах работы «Лензото» в 1907/1908 годах: «520 пудов золота стоимостью 1 040 000 фунтов стерлингов — крупнейший объем добычи среди золотопромышленных компаний Российской империи за все время ее истории», а также рассказал о возможных перспективах деятельности «Лензото» и новых разведках площадей в районе побережья Тихого океана[294]. С помощью «Lena Goldfields» «Лензото» в 1909 году окончательно выплатило свой долг Государственному банку. Именно Альфред Гинцбург был посредником в отношениях между представителями «Lena Goldfields» и правлением, являясь ответственным агентом Русского горнопромышленного товарищества. Все вопросы в правлении «Лензото» обычно решались без участия представителя английского правления «Lena Goldfields», но Альфред Гинцбург обычно держал его «в курсе всех дел» и отправлял в Лондон «копии протоколов заседания правления Товарищества»[295]. Так, Гинцбург, будучи в Лондоне 10 ноября (28 октября) 1911 года, присутствовал на общем собрании «Lena Goldfields», представив подробные сведения о Ленских приисках[296].

Благодаря новым разведкам и техническим усовершенствованиям «Лензото» удалось понизить стоимость работ по добыче золота. Альфред Гинцбург относил эти успехи всецело к заслугам отца, которого бесконечно уважал[297]. В письме баргузинскому купцу и золотопромышленнику Я. Д. Фризеру от 3 июня 1910 года, уже после смерти Г. О. Гинцбурга, Альфред писал о его дальновидности:

Из новшеств, применяемых на приисках «Лензото», Альфред Горациевич указал также на паровую откатку песков, телеграфную связь, а также применение в приисковом деле инженерного труда[298]. Необходимо заметить, что большинство нововведений на Ленских приисках можно отнести и на счет А. Г. Гинцбурга как директора-распорядителя «Лензото».

После смерти отца в 1909 году Альфред Гинцбург, оказавшись без его поддержки, почувствовал напряжение между акционерами. Чтобы развеять все сомнения, он написал 10 мая 1909 года доверенному лицу Г. О. Гинцбурга присяжному поверенному М. И. Шефтелю письмо: