— Да, мне кажется, вчера ночью я запирала дверь.

— Вот уж тогда странно! — женщина подошла к огромному сундуку, стоявшему слева, у стены, и стала перебирать там немногочисленные платья Элисон. — Я помогу тебе одеться. Надеюсь, сегодня ты спала лучше?

— О, да, я прекрасно спала, — девушка ощутила, как краснеет; так всегда бывало, когда она обманывала. Но затем всё же спросила уже уверенным тоном: — А чей это пёс?

— Ах, этого беса недавно привёз Александр. Однажды ночью он как обычно вернулся домой, я гляжу, а с ним это чёрное косматое чудище! Я животных в доме не жалую, но это ведь дело хозяев. Вот уж охота хозяину с ним возиться, когда он о себе-то практически не заботится.

— А где же собака была в первый день и вчера? Я её не видела…

— В том-то всё и дело: пёс шастает по всем окрестностям, гуляет у озера, в холмах, и Алекс ему позволяет! И ведь животное всё время возвращается сюда, в замок! Когда и где бы хозяин его не позвал — Сэм уж тут как тут.

— Сэм? Это так зовут пса? — тихо хихикнув, спросила девушка.

— Да, именно. Хотя, иногда я даже радуюсь, что собака здесь. Порой, гляжу украдкой, как Алекс возится с ним по вечерам в гостиной, нарадоваться не могу, зная, что хоть этот пёс заставляет его улыбаться.

Элисон тут же присмирела, когда разговор затронул её мужа, и экономка это заметила. Про себя женщина решила, что скоро это может войти в привычку. И тогда уж ни Элисон, ни Алекс не перейдут черту установившихся отношений.

Миссис Уоллес помогла Элисон одеться, и они вместе спустились на первый этаж. Девушка наотрез отказалась от завтрака, сославшись на незначительные недомогания, и экономка не стала её упрашивать. Зато она упросила Элисон прогуляться с ней, и та, хоть и неохотно, но согласилась.

После полудня погода стала ухудшаться: ветер пригнал с севера чёрные, густые тучи, и в воздухе запахло дождём, когда Элисон и миссис Уоллес проходили у восточных стен замка. Они медленно шли, иногда останавливаясь, чтобы подозвать убежавшего вперёд пса или бросить ему палку.

— Знаю, всё, что вчера наговорил Жан, должно быть, напугало тебя, дитя, но ты его не слушай, — как бы между словом сказала экономка, прервав свой довольно затянутый разговор об истории замка. — Он стар и ворчлив… И недолюбливает Александра из-за его… амбиций.

— Что ж, это я прекрасно поняла.

Элисон замахнулась и как можно дальше закинула деревянную палку, которую держала в руке. Сэм, шедший рядом с ней, коротко и весело залаял, резко сорвался с места и побежал в сторону полуразрушенного кладбища. Девушка медленно пошла за псом, и её сопровождающая, вздохнув, последовала за ней.

— Ты понравилась Сэму, — мягко произнесла миссис Уоллес.

— Славно, если так.

— Ах, дорогая, тебе будто всё равно, что происходит вокруг…

— Знаете, мадам, в связи с последними событиями, скорее всего так и есть.

Они замолчали на какое-то время, и каждая из них погрузилась в свои мрачные мысли. Элисон лениво вышагивала между старых могильных плит, бездумно пробегая взглядом по надписям на них, а экономка всё это время следовала за ней, шелестя по высокой пожелтевшей траве длинной юбкой. Сэм пробегал от могилы до могилы, низко опустив морду, принюхивался к чему-то, затем возвращался к Элисон, утыкаясь мокрым носом ей в руку. Миссис Уоллес вдруг увидела, как девушка остановилась и теперь всматривалась в одну из самых крайних могил здесь, на поляне. Женщина глубоко вздохнула, подошла ближе и встала рядом с Элисон.

— Это латынь. «Requiescat in pace, Amor! Sit tibi terra levis».