— Я вижу, мадам, — сказала Элисон, едва сдержав смешок. — Здесь написано: «Покойся с миром, любовь. Пусть земля тебе будет пухом». И, кстати, вы прочли это немного неверно.

— Ох, извини меня, милая. Всё, чему меня когда-то учили, я уже давно забыла.

— А чья это могила? — спросила девушка, но почти сразу догадалась наперёд и сама же ответила: — Миссис Ривз, верно? Она в самом деле была хорошей?

— Она была прелестной женщиной. И хорошей матерью, — голос экономки дрогнул, и Элисон отчего-то вдруг стало её невероятно жаль. — После её смерти всё изменилось. Хозяин и Александр тоже… Этот ребёнок мог бы вырасти и творить невероятные вещи, но…

— Но вырос и стал бандитом! — почти со злостью прошипела Элисон и тут же осеклась.

— Ты и вправду ничего не знаешь о нём.

— Послушайте, — девушка повернулась к экономке и посмотрела ей прямо в глаза. — Я не хотела оскорблять мистера Ривза… вашего воспитанника на могиле его матери. Я понимаю, что он дорог вам, как сын, да, вы, конечно, защищаете его… я прошу прощения… Но мне не интересна его жалостливая история. Он и его отец мне омерзительны, как и это место. Я могла бы работать учительницей, как я планировала, а не тосковать здесь! И я бы убежала снова, даже будучи женой, если бы мистер Ривз не мог растрепать всему свету о том, что мой брат — трус и дезертир! Я не хочу быть здесь и не хочу узнавать вашего хозяина! Но раз уж я должна остаться, я прошу вас меня не тревожить и оставить в покое.

Где-то вдали за северными холмами раздался гром — приближалась гроза. Миссис Уоллес обратила взор к замку; над его донжоном уже сгустились тучи, и теперь стены здания и вовсе казались чёрными. Экономка посмотрела на Элисон — девушка побледнела, хотя, казалось бы, эта небольшая вспышка гнева должна была её раззадорить, но вышло всё наоборот. Лицо её не выражало теперь ничего; Элисон бросила последний взгляд на самую свежую из всех могил, затем развернулась и направилась к замку. Смирно лежавший у могильной плиты Сэм тихо заскулил и, поднявшись, засеменил вслед за девушкой. Миссис Уоллес оставалось лишь проводить их взглядом. Когда на серые камни упали первые капли дождя, женщина перекрестилась и поспешила покинуть забытое Богом место.

Несколько дней подряд Элисон удавалось оставаться наедине c самой собой. По утрам она рано просыпалась, шла на кухню к Софии, которая готовила ей завтрак, затем, легко одевшись, отправлялась на многочасовую прогулку по близлежащим окрестностям. Сэма она с собой не брала; он сам увязывался за ней, и они гуляли вместе, подолгу бродя по холмам за замком и в низине, недалеко от озера. Но Элисон не решалась подойти к воде чуть ближе; густой лес близ озера пугал её своими тенями, сохранявшимися даже днём. И само это место без любых доказательств было для неё запретным, внушало страх.

Сэм, петляющий перед девушкой в высокой траве, всюду следовал с нею как верный страж, и ей это даже немного льстило. Элисон привязалась к псу и почти забыла, кому он на самом деле принадлежал.

Вечерами она возвращалась, уходила в свою комнату и запиралась там. И хоть дверь спальни каждое утро странным образом была открыта, Элисон закрывала её регулярно и всегда делала это до полуночи. Ей удавалось угадывать возвращение супруга, и лишь когда за стеной в соседней комнате стихали его тяжёлые шаги, Элисон могла хоть немного расслабиться, и тогда засыпала. А если просыпалась вновь, то подходила к окну и смотрела на юг, вглядываясь в чернеющее вдали небо. Туда, где находился её родной дом, и куда всё-таки ещё рвалось её сердце.

11 июля 1819

— София! Здесь Сэмми не пробегал? — спросила Элисон, заглянув в кухню.

— Нет, миледи. Я его не видела. Да я бы и не пустила сюда этого лохматого беса!

Девушка оглядела помещение кухни, освещённое пламенем очага, чуть замешкавшись, всё же прошла дальше, к столику у стены, и присела на скрипучий табурет.

— А давно ли ты здесь работаешь? — спросила она у молодой кухарки.

— Всего два года, миледи.

— И ты пришла сюда добровольно? — заметив, как София скромно пытается отвести глаза, Элисон осеклась. — Извини, если вдруг я спросила что-то неуместное…

— Ну что вы, вовсе нет!

— Просто мне чудится, словно я уже целую вечность не разговаривала с людьми! Со мной рядом находится только Сэм. Без него здесь было бы совсем тоскливо…