NeXT: Возвращение основателя

Есть ли на Земле более непривлекательное место, чем Бостон в августе? Температура за тридцать, влажность под сто процентов, на людей жалко смотреть: одежда успевает пропитаться потом насквозь, прежде чем добежишь от своей машины до дверей супермаркета. И тем не менее с 1984 года именно здесь собираются в августе верные Apple армии разработчиков, торговых посредников и просто пользователей на ежегодной конференции Macworld Expo, организуемой группой энтузиастов East Coast Macintosh. 7 августа 1996 года шоу Macworld ничем не отличалось от других, если не считать погоды, которая в том году выдалась на редкость сухой и прохладной, что, впрочем, соответствовало положению дел и в самой Apple. Трудно сказать, что привлекло людей на сей раз, но в конференции приняли участие не менее пятидесяти тысяч человек.

В первые шесть месяцев Джил Амелио ушел в работу с головой. Он поставил на уши всех своих сотрудников. Ему удалось значительно урезать расходы и взять новые кредиты, так что в распоряжении Apple оказалось 1,4 млрд. дол. наличных средств — на целый миллиард больше по сравнению с тем временем, когда Амелио взял казну под свою опеку. Таким образом он смог приостановить падение компании в пропасть. Финансовые результаты третьего отчетного квартала (по данным на 28 июня) показывали доход в 2,17 млрд. дол., в точности повторяя цифру предыдущего квартала; потери же составили 32 млн., оказавшись значительно меньше ожидаемых.

Хотя Apple и продолжала терять свои рынки (каждый год доходы компании уменьшались на 15%, в то время как доходы всего рынка персональных компьютеров продолжали стабильно расти, увеличиваясь на 18% ежегодно), падение ее доходов приостановилось по сравнению с тем, что было полгода назад,— это вызвало заметное воодушевление собравшихся в Бостоне. В ночь перед открытием конференции царила карнавальная атмосфера: был организован рок-н-рольный дансинг в Roxy, очень популярном в Бостоне ночном клубе. Выступала команда из шести исполнителей под названием "В восемь в баре", они исполнили "Mustang Sally" и "Shake, Rattle and Roll"; официанты тем временем разносили жареную картошку с креветками и другие блюда. А над всем этим по многочисленным мониторам беззвучно крутился знаменитый рекламный ролик "1984" в честь памятного прошлого триумфа.

В паузах между музыкальными номерами, в качестве главного Мас’овского конферансье, выступал Гай Кавасаки, одетый в черную футболку и синие джинсы. Он сыпал не слишком удачными шутками, в том числе направленными и в адрес Apple. "Какая разница между Apple и скаутским лагерем? — спрашивал он у толпы.— За скаутами присматривают взрослые". Затем он представил публике Марко Ланди, нового главного директора по эксплуатации. Ланди можно было считать новичком в Apple: он пришел на работу в компанию в 1995-м и трудился в ее европейских финансовых подразделениях, а до этого работал в Texas Instruments, крупнейшем производителе полупроводников. Одетый всегда с иголочки, Ланди на сей раз выглядел немного странно — в голубой рубашке и брюках — среди всей этой пестрой толпы разношерстных фанатов Макинтоша, одетых кто во что горазд, в основном в футболки и джинсы. "Я уверен в нашем блестящем будущем",— провозглашал он с трибуны с чуть заметным певучим итальянским акцентом.

Однако этой убежденности вряд ли можно было верить, учитывая его кинематографические пристрастия. В его интервью, опубликованном тогда на интернетовской страничке компании, можно было прочесть, что его любимейшим фильмом во все времена являлся "The Alamo" (проамериканский вариант Брестской крепости, когда 200 белых американцев в 1718 году тринадцать дней удерживали маленький техасский форт против десятикратно превосходившей их армии мексиканцев) — весьма пессимистический выбор. Кавасаки был настроен легкомысленно — шутил об итальянских корнях новой команды управленцев: "У нас уже есть Амелио, Скализе (вообще-то Скалайз). Теперь вот Ланди. Как вы думаете, не сменить мне имя на Гвидо Кавасаки?" Толпа ответила веселым ржанием. Ланди отметил, что выпущено уже 25 млн. Макинтошей: "Но здесь мы празднуем не столько наше прошлое, сколько будущее. Мы продолжаем менять мир. Не этого ли мы хотим?" Ответ зала: "Да!" Тогда Ланди широким жестом разорвал на груди свою ослепительную рубашку, под которой оказалась майка с символикой Apple — дескать, я тоже крутой.

На следующее утро, в 8.30, перед дверями Центра Джона Хенкока выстроилась толпа в полторы тысячи человек. Все ждали открытия — в этот день Джил Амелио должен был произнести на форуме свою речь. Он впервые выступал на форуме Macworld, чем и объяснялось огромное стечение прессы и всех тех, кто каким-либо образом был причастен к компьютерной индустрии. Ждали доклада о состоянии дел компании за истекшие шесть месяцев правления команды Амелио. Когда все наконец расселись, под громыхание рока из динамиков в зале я услышал, как рядом произнесли: "Раньше под такой аккомпанемент появлялся кто-то вроде Билла Аткинсона (член первой команды Макинтоша). Это как с Христофором Колумбом. Теперь многие говорят: "Я был тогда в одной лодке с Крисом". Огни стали гаснуть, и на сцену поднялся Колин Кроуфорд, президент и главный исполнительный директор форума, помогавший вести шоу. Он обвел взглядом зал и сказал: "Я понимаю, как это тяжело, но, по-моему, всем нам придется оторвать свои задницы от кресел". И предоставил слово Джилу Амелио.

И вот на сцену взошел Амелио — в синем пиджаке в голубую полоску. Ему устроили овацию как национальному герою, аплодисменты не стихали секунд тридцать. Когда все успокоились, Амелио, выглядевший на этот раз куда более раскрепощенным, чем три месяца назад на Всемирной конференции разработчиков, начал свою речь: "Я пришел сюда, чтобы получить удовольствие от общения с вами — расслабиться в вашей компании". А о пополняющемся банковском счете компании сказал: "Выживание Apple — уже не вопрос. Не тема для серьезного разговора. Вопрос в том, насколько круто мы теперь пойдем вверх, вернее, насколько охватывающим нам удастся сделать этот подъем".

В подтверждение своих слов он пригласил на сцену молодого человека по имени Фрэнк Казанова — воплощение образа всех хиппи компании Apple: развевающиеся волосы до плеч, черная майка и поверх нее зеленая спортивная куртка. Он занимал в компании должность директора отдела перспективных исследований в области программных прототипов и участвовал в разработках демонстрационных программ. Казанова рассказал о программе, позволяющей на основе оцифрованных фотографий создавать подвижные изображения. С помощью этой новой графической программы одиннадцатилетний Грегори Миллер, сын одного из инженеров Apple, создал несложную видеоигру под названием Cocoa, в которую можно играть по Интернету.

Это было действительно здорово, и рассказчика наградили бурными аплодисментами и возгласами одобрения. Еще более сердечно был встречен публикой видеоклип, снятый мальчиком, розовощеким пятиклассником, и показанный в конце двухчасового доклада. Стоя на скейтборде и проказливо улыбаясь, он говорил, что хочет стать президентом Apple: "Однозначно, Apple будет моей". При этом играет музыка из фильма "Mission: Impossible" ("Миссия: невыполнима"), и клип обрывается. Естественно, слушатели в восторге. "Джил, конечно, не очень хорошо умеет говорить, но это не главное. Он спасет компанию,— говорил мне Демиан Розенблатт, у которого на визитке значилось "Гуру новых СМИ", название возглавляемого им рекламного агентства. — Думаю, Амелио и Apple идеально подходят друг другу. Это карма".

Что касается самого шоу, то сообщество Apple пребывало в редкостном воодушевлении. Во Всемирном торговом центре, из окон которого открывается великолепный вид на бостонскую гавань, компания Стива Конга — Power Computing, один из крупнейших производителей клонов Макинтош — представила быстрейший процессор Мас на свете — 225-МГц PowerTower Pro. Чтобы привлечь внимание к этому событию, рядом с Центром был воздвигнут семидесятиметровый PowerTower — портовый кран высотой 225 футов. На тот момент годовой оборот компании Power достиг уже 200 млн. дол. Компания была на пике популярности — толпы заполнили все подходы к павильону фирмы, украшенному плакатами типа "Отвоюем Мас!"

Рядом, почти незаметный на фоне устроенной Power Computing свистопляски, притулился павильон новичка на рынке лицензированного оборудования Мас компании UMAX Technologies Inc. Эта фирма из Фримонта, штат Калифорния, являлась подразделением тайваньской компании UMAX Data System, недавно купившей лицензию на Мас у Radius — компании, возглавляемой Ча-ком Бергером (в прошлом вице-президентом Apple по освоению инвестиций). Radius уступила лицензию на Мас компании UMAX, после того как ее собственная продукция провалилась на нескольких перспективных рынках. В июне

UMAX выпустила свой первый Мас-клон, получивший название SuperMac и ориентированный на рыночный сектор недорогих моделей. Буквально сразу же они получили около 19 млн. запросов на формуляры заказов. Хороший знак для рынка Мас, говоривший о том, что спрос на эту продукцию по-прежнему весьма высок, пусть даже не на изделия самой Apple. В начале того же года Амелио продал лицензию компании Motorola. У Motorola, являющейся лидером в производстве сотовых телефонов, пейджеров и других полупроводниковых приборов, на тот момент не было большого опыта в производстве персональных компьютеров. И тем не менее в электронике это — безусловно — имя.

Казалось бы, мир Мас мог наконец-то перевести дух. Но Амелио так не считал, несмотря на его выступление, во время которого он ни разу не дал повода заподозрить себя в потере присутствия духа. Хотя в его речи была заложена по крайней мере одна мина замедленного действия, о смысле тех фраз стали догадываться нескоро. Эти слова касались Copland, и смысл их был в том, что Copland не поможет Apple преодолеть кризис с операционной системой. При всех сложностях, сопровождающих выход на рынок любой новой операционной системы, говорил Амелио, Copland к тому же станет лишь очередной, местами подлатанной, версией Mac OS со всеми вытекающими отсюда, обычными в таких случаях, несуразностями. "Наши люди крепко с ней засели, и мы им твердим: "Это все-гаки не вино, такая выдержка ей не нужна". Вы понимаете, о чем я говорю?" Амелио утверждал, что "Copland обязательно выйдет, но в рамках серии последовательных релизов... Мы не собираемся делать из этого событие мирового масштаба, мы будем работать последовательно, в меру своих сил".

Смысл этих слов дошел до публики не сразу. Фактически Амелио раскритиковал в пух и прах задумывавшийся по принципу "все или ничего" Copland, на который и делалась основная ставка. Амелио же, по-видимому, замыслил что-то более перспективное. Apple упустила сроки отправки бета-версии Copland разработчикам, намеченные на 13 мая, когда проходила конференция в Сан-Хосе. После этого энтузиазм инженеров заметно поостыл. С другой стороны, Амелио понимал, что инициатива в любом проекте должна принадлежать ему, и надеялся расширить свою власть над инженерными группами. "Амелио говорил менеджерам, что его не устраивает положение дел, когда разработчики воспринимают указания исполнительного директора не иначе как простые пожелания",— рассказывает один из инженеров, занимавшихся разработкой Copland. Хотя Амелио и объявил себя главным технологом, он понимал, что компания нуждается в настоящем менеджере-технологе, способном всерьез заняться исследованиями и разработками. Перед самым открытием Macworld он обратился за помощью к коллеге по работе в National Semiconductor, Эллен Хенкок, в свое время занимавшей пост одного из трех высших руководителей этой компании. 4 июля он назначил ее главным технологом и исполнительным вице-президентом Apple.

Миниатюрная женщина с коротко подстриженными седыми волосами, явно отдающая предпочтение брючным костюмам, Хенкок производила впечатление настоящего директора с большим опытом ведения дел. В свои пятьдесят три года она почти двадцать восемь лет отдала работе с IBM и была хорошо знакома с технологиями, применявшимися в "Голубом гиганте", а кроме того, неплохо разбиралась в программном обеспечении компьютерных сетей. Она познакомилась с Амелио, когда работала в IBM, а Амелио, представлявший компанию Rockwell, участвовал в проекте "Голубого гиганта". Позже Хенкок пришла в National Semiconductor, чтобы помочь Амелио поставить эту компанию на ноги. Здесь она проработала до мая 1996 года, когда правление National Semiconductor назначило на пост исполнительного директора Брайана Халла, приглашенного из LSI Logic Corporation.