Ян посмотрел на мать, но тут же отвел виноватый взгляд и вздохнул:

— Тебе не стоит так переживать из-за меня. Мне уже давно идет третий десяток…

— Ну надо же! — всплеснула руками Джоанна, — Во-первых — не так-то и давно. А во-вторых — будь тебе хоть десятый десяток, я останусь твоей матерью! А теперь выкладывай, во что ты снова вляпался?

Юноша зацепился взглядом за прожжённое пятно на полу, невольно вспомнив, как когда-то, балуясь с Рупертом, уронил свечку, а мать быстро потушила огонь и пред отцом взяла вину на себя. Ян улыбнулся и, собравшись с духом, произнес:

— Я помогаю специальному констеблю в расследовании убийства мэра. Думаю, в ближайшие дни я буду приходить поздно ночью или рано утром. А то и вовсе не будет возможности заскочить домой.

Вопреки ожиданиям Яна, Джоанна приняла новость спокойно.

— Что ж, Ян… — наконец-то произнесла она спустя минуту, — Если ты уверен в своем решении, я тебе и слова не скажу против. Как бы мне не хотелось оберегать тебя от тебя самого и от всего мира, я не могу это делать вечно. К тому же, ты целых пять лет как-то прожил вдали от дома, хоть я каждый день себе места не находила… Ведь ты такой… Такой особенный. Добрый и наивный. И мне всегда хотелось помочь тебе сохранить эту доброту.

— Тебе удалось, — улыбнулся юноша.

— Не спорю, — кивнула Джоанна, — Но не об этом речь. Послушай меня, Ян. От твоего отца я немного узнала об этой истории. Умаляю тебя, будь осторожен. Не лезь куда не следует, пропускай всегда вперед констебля — это его работа. И еще кое-что… — она замолчала и закусила губу, затем выпалила, — Не рассказывай ничего отцу. Ему очень не понравится то, чем ты занялся.

— Почему? — удивился Ян, — Это ведь хорошая практика.

— Так-то оно так… Но лучше ему не знать. Я сама поговорю с ним. Придумаю что-нибудь, — женщина улыбнулась.

В холле скрипнула дверь, послышались шаги и голос отца:

— Будьте уверены, господин ди Нери к завтрашнему дню бумаги будут готовы.

Эти слова эхом отразились в голове молодого барда. «Ди Нери… Ди Нери…»- без устали повторял его внутренний голос. Молодой бард сам не понял, как он оказался на ногах и вылетел из столовой. Он увидел, как тот же человек, что и вчера — с острой черной бородой и в шляпе, поклонившись отцу, вышел на улицу.

Ян пулей пролетел через весь холл и в сердцах схватил отца за грудки:

— Ди Нери?! — кричал юноша, — Ты сказал ди Нери?!

— И что с того?! — раздраженно бросил Йозеф, отмахнувшись от сына, словно от назойливой мухи. Бард не удержался на ногах и упал, — Надумал пугать меня, — буркнул старый юрист, — так держи крепче. А то со своей мягкотелостью на всю жизнь останешься мальчиком для битья.

— Сальваторе ди Нери?! — тут же вскочил на ноги Ян, — Это ведь он, правда?! Говори!

Йозеф окинул сына холодным взглядом и равнодушно ответил:

— Да, это он.