Бард неопределенно пошевелил рукой, словно рисуя в воздухе невидимые волны.

— Я так и думал, — вздохнул Руд, — Что ж, начнем с самого начала.

Две недели назад в своем кабинете в луже крови был найден Арон ван Мейер. Об убийстве сообщил его камердинер. Тогда же стало известно, что исчезла дочь мэра и ее служанка. Кроме того, пропали драгоценности, и была разорвана на мелкие кусочки одна интересная бумажка. Соглашение более чем годовалой давности.

— Что за соглашение? — подался вперед Ян.

— Очень известное, — разглядывая бурые круги под глазами собеседника, ответил Руд и продолжил, — Все знают, что Магистраты и мэры лудестианских городов раз в год выбирают Консула страны. Принято считать, что им становится мэр самого благополучного кантона, чтобы распространить это благополучие на всю Лудестию. На деле же Консул — тот, кто сильнее.

— Хотя в идеале такого не должно быть, — вздохнул Ян, — Ведь в кантонах Лудестии нет армии, только корпус мушкетеров-стражников в каждом городе.

— Как приятно говорить с образованным человеком, — восхитился констебль, — Лудестии не нужны наступательные силы. Она сильна экономически. Именно поэтому торговые компании могут позволить себе любых наемников. Обычно нанимают лудестианцев, например, переманивают к себе лучших мушкетёров. Но порой обращаются к настоящим головорезам — тем, кто живет чужой кровью. Конечно, сделать это может не любая компания — лишь самая влиятельная в своем городе.

— Ты ведешь к тому, — сообразил Ян, — что чем больше компания зарабатывает, тем легче ей обрести власть. А с этой властью ей легче зарабатывать еще больше, чтобы…

— Чтобы получить еще большую власть, — кивнул Руд, — Такая простая и понятная схема. Прибрав к рукам городское налогообложение, можно тратить казну в интересах своего собственного производства. И заметь, это не всегда плохо для города.

Как в случае с мэром города Льорисау господином Кларенсом Хюльдом. Да, сначала он пустил казну на то, чтобы обеспечить свою торговую компанию грубарской конницей, но зато потом его фактории разрослись и стали приносить огромный доход, с которого, естественно, идут налоги в городскую казну. Кроме того Льорисау как центр торговой империи Хюльда обеспечивает работой весь кантон и даже соседей.

И господин Хюльд не желает останавливаться на достигнутом. Со временем он решил претендовать на пост консула и перебросил часть конницы в Льорисау, увеличив теперь уже военную мощь своего города. Никто не смел перечить ему. И не перечил пять лет, пока перед прошлыми выборами мэр Эйкдама не заручился куда более опасной поддержкой. Все знают, что конники из песчаного Грубара страшны, как смерть. Но так же известно- корабли севера и есть смерть. Поэтому за несколько дней до выборов Хюльд отказался от участия.

— Говорят, — начал Ян, когда Руд замолчал, чтобы глотнуть вина, — норхертрокцы поддержали господина ван Мейера за то, что он пообещал свою дочь их конунгу. Только ли за это?

— Конечно нет, — усмехнулся констебль, — За такую мелочь никто из них и топора бы в руки не взял. Да и не была она сначала частью сделки. Год назад северяне привели свои корабли в порт, и мэр загрузил их всяким добром под завязку. Тогда на пирсе многоуважаемый конунг Агмунд и приметил Розамунду. Он заявил, что с радостью заберет подношения господина ван Мейера и разграбит город, если девушку не отдадут ему. Мэру пришлось согласиться. Не знаю, сколько времени дал ему Агмунд, но у норхер… норхертр… Тьфу, что за слово! Норхертрокцев, будь они неладны, начинался сезон походов, поэтому конунг не забрал Розамунду сразу.

— Но время пришло, и он стал требовать обещанное…

— Именно, — кивнул констебль, — Несколько раз Агмунд присылал гонцов в Эйкдам. Зима в Норхертроке длится полгода, и он с войском не мог прибыть сюда раньше. Теперь же мэр мертв, а Розамунда исчезла. И Агмунд несомненно знает это. Ему не с кого брать обещанное.

— Многие знают эти подробности?

— Конечно, особенно члены Магистрата и их приближенные.

— И они все считают Розамунду убийцей? — с придыханием выпалил юноша.

— Ха-ха-ха! — громко рассмеялся констебль, — Едва ли кто-то из них всерьез считает, что девочка прирезала своего отца. Однако, — он мгновенно посерьезнел, — Многие убеждают в этом окружающих. Например, временный мэр — Сальваторе ди Нери.

— Ди Нери? — удивился Ян, разминая затекшую шею, — Кажется, раньше я слышал это имя. Кто он такой?