Херши поморщился. — Короче, поживиться там не светит. А наши просто психи, учёные аборигенов тоже строят станции, что-то там исследуют. Так вот эти оригиналы попробовали влезть в киберсреду нашего отдела — собирались угнать звездолёт и лететь на досветовой скорости сотни лет что-то колонизировать! Я это дело сразу отследил, засекретил, ну и не стал мешать, даже помог занять места в капсулах.
Лан холодно спросил. — Не проще было пресечь самодеятельность? Стоило рисковать из-за рабов?
Херши напомнил устало. — Это не рабы, сколько тебе объяснять? И да — стоило, поверь, я в этом разбираюсь. Во-первых, они молодые, всем до тридцати циклов, во-вторых, учёные, высокий уровень интеллекта. Их можно включать в киберсистемы, такой биоматериал идёт по высшему разряду.
Джиг учтиво подождал, пока приятель договорит, и продолжил. — Я как раз с корабельными киберсистемами вожусь. Модули изнашиваются, выбраковываем. Регулярно присылают новые, да их просто так абы куда не воткнёшь, нужно подбирать варианты, вживлять, ну и, конечно, испытывать.
Лан не отрывал очень недоброго взгляда от простецкого лица Джига — он хорошо знал, что из себя представляют эти модули. Тот смутился, но понял превратно. — Мы тебе сказали, что сигналы подаются каждый прыжок — так никаких модулей бы не хватило. Это обязательно только при посещении опасных систем, типа этой. Когда новых блоков в системе корабля больше половины от первоначального состава, проводятся кое-какие процедуры по обновлению — иначе возрастает риск сбоя, киберсистема может не послать сигнал. Кстати, после обновления обязательно проводятся испытания. Просто так оттуда никому не улететь, но мы проводим испытательные прыжки. Это тоже был испытательный рейс, прыгнули сюда из промежуточной точки, а киберсистема дала сбой, не послала сигнал — бывает…
Джиг улыбнулся, снова наткнулся на взгляд Лана и добавил. — А тут ты сидишь!
Лан проклял своё решение не вживлять торговцам пси-паразитов — вполне бы хватило информации без эмоций. Бедняге пришлось обращаться за подпиткой к общему пси-полю, чтоб удержать себя в руках, сохранить внешнее спокойствие… да просто не свернуть этим улыбчивым парням бошки!
Сигнал подавали живые блоки киберсистем в пси-поле — определялся «критический» модуль, его убивал сигнал в болевую зону мозга, общий вопль ужаса, боли, горя пронзал световые годы и доносил до приёмника на станции гильдии эхо далёких мыслей — кто, откуда, куда.
Парень почувствовал растерянность, общую опустошённость. Примолкли потерянно всей командой. Вновь настал момент истины, эхо «просветления» — их внезапно догнал взгляд со стороны на себя самих.
Им так импонировала космическая беспощадность и решительность командора, даже холодная, безличная жестокость старой сволочи Шуи! Они хотели быть такими же, как жёсткое космическое излучение — твёрдо знали, что всё правильно, «во имя», «за наших». Они были «хорошие», даже когда подсаживали обречённым на головы пси-паразитов. Даже тогда оставались «хорошими», когда отчётливо понимали, что обрекаются бродяги на смерть исключительно их решением, просто потому что «так надо».
Любой из этих авантюристов в поисках артефактов или изолированных миров может когда-нибудь наткнуться на Землю, они просто снижали вероятность этого события, не более того. Спокойно убивали чужих ради безопасности своих… как гильдия, как торговцы.
Джиг и Херши не видели в этом изуверстве ничего странного, более того — в упор глядя в глаза смерти, заявили Лану, что гильдия, в которой они обречены, несет мир и просвещение в удалённые уголки галактики. А из мрака окраин всеобщему процветанию идёт угроза жестокого варварства — чему цветики, в чьей власти спасти Херши и Джига, являются прямым доказательством.
Лан неожиданно для себя почти согласился с ними — он точно никогда не допустит возвращения «Семицветика» в данном виде на Землю. Ребята признали правоту Рособороны — таких монстров терпеть на планете нельзя. Да они и сами не полезут, пусть даже из самых благих побуждений, в виде контакта с лучшими умами и худшими политиками. Не чувствуют себя для этого достаточно взрослыми.
Лан вспомнил приют, преподавателей, директора — их ласковые, понимающие, немного снисходительные взгляды, неуловимые улыбки, затаённую грусть, когда воспитанники говорили такие «правильные, хорошие»… глупости.
У него не возникло к наставникам упрёка, ни малейшего недовольства, только тёплое море бесконечной благодарности за то, что они подарили им возможность говорить и верить в эти правильные и хорошие глупости. Лан вдруг резко припомнил, что большинство учителей воевали, а до этого взрослели, учились в очень непростые времена.
В том и состояло истинное просветление — цветики осознали, что настала их очередь делать всё, чтобы у юных романтиков на далёкой Земле оставалась эта драгоценная возможность верить, заблуждаться, восторгаться, разочаровываться и судить. Возможно, когда-нибудь потом те, кто из цветиков выживет, станут достаточно мудрыми, чтобы вернуться в обычные земные приюты преподавать Географию. Сейчас же просто их пора воевать.
Лан лично увёл корабль торговцев в отвлекающий рейс. На пределе истечения «аварийного срока» Джиг включил программу прыжка, сам прыжок выполнили при помощи темпоратора — ни к чему цветикам лишние рентгены. А что кому-то не по себе от присутствия такого набора артефактов, пусть спасибо скажут, что живые ещё, даже без пси-паразитов на затылках.
Вообще-то, Джиг оставался живой и в себе потому только, что не самому же Лану было давать эту чёртову команду! Ну и Херши за компанию — он же ничем его не хуже. Так вот, они ничего не знали о содержании сигналов, характеристиках, по которым их различают, понятия не имели о возможностях приёмников, впрочем, как и о самих приёмниках только догадывались. Главное, было неясно, могут ли принимающие устройства определить положение источника, а если могут, с какой точностью?