Никольский нашелся гораздо раньше. 26 ноября 1945 года Маклаков уведомил Нобеля, что «после возвращения в Париж А. А. Никольского, он, согласно обязательства своего от 17-го февраля 1928 г., вручил В. И. Новицкому письма в Американский и Английский Банки, которыми просит Банки перевести его общий с покойным К. К. Миллером счет на такой же общий счет с В. И. Новицким. Точного состояния этих счетов Никольский не указал».

25 июня 1946 года в Париже состоялось заседание воссозданного Маклаковым Финансового совета. В завизированной им выписке из протокола приводятся точные данные о Миллеровском наследстве: Совет выслушал доклад А. А. Никольского о принятии им в управление сумм покойного К. К. Миллера. По последнему отчету, проверенному Н. В. Савичем, на 1 января 1940 г. состояло текущих счетов и процентных бумаг:

в долларах— 123 524,20

фунтов стерлингов — 17 202.8.6.

швейц, франках— 1165,80

франц, франках— 139 830,55

иенах — 3243,07

Из отчета, составленного дочерью К. К. Миллера, — Е. К. Бражниковой, видно, что за время с 1 января 1940 г. по 1 июня 1946 г. израсходовано свыше 2-х миллионов французских франков на содержание Центрального Офиса русских эмигрантов и других учреждений и на благотворительные траты.

В январе 1940 года соотношение доллара к франку было равно 43,8 фр. за 1 долл. В 1941–1944 годах франк не котировался. Средний обменный курс в 1945 году составлял 49,72 фр. за 1 долл.; в 1946-м франк резко упал — до 119,3 за долл. Очевидно, что за первые пять месяцев 1946 года была израсходована меньшая часть упомянутых в протоколе 2 млн фр., и, если принять средний обменный курс за 50 фр. за 1 долл., получается, что в твердой валюте за указанный период было израсходовано около 40 тыс. долл.

Как мы знаем, некая сумма освободилась в связи с продажей лондонского «русского» банка. Деньги, вырученные за «казенную долю» акций оказались весьма кстати.

Новицкий доложил Финансовому совету о состоянии своих счетов в связи с продажей принадлежавших казне акций «Истрабанка». К сожалению, точные цифры в протоколе заседания от 25 июня 1946 года не названы. Однако мы можем приблизительно определить порядок сумм, оказавшихся в распоряжении «воскрешенного» Маклаковым Финансового совета. «Европейская» доля, вложенная первоначально в акции и векселя банка, составляла 60 тыс. ф. ст. В 1924 году были израсходованы на нужды русских беженцев 20 тыс. ф. ст. В результате мирового кризиса 1929–1933 годов банк потерял 20 % капитализации; после Второй мировой войны, в связи с тем, что банк понес существенные потери в Центральной и Восточной Европе, стоимость акций должна была упасть еще минимум на четверть. Таким образом, стоимость европейской «казенной доли» при самых благоприятных условиях могла составлять около 25 тыс. ф. ст. При этом мы исходим из предположения, что финансовые агенты после 1924 года не выводили денег из банка. По крайней мере, никаких документов на этот счет нами не обнаружено.

Разумеется, наши вычисления весьма условны, и сумма, вырученная за акции, скорее всего, была в разы меньше. Наверняка акции были проданы с дисконтом, учитывая далеко не блестящее положение банка. Как бы то ни было, по расчетам Новицкого, «вырученной от продажи суммы, при наибольшей экономии в расходовании», должно было хватить «примерно на 5 лет».

В распоряжение Маклакова, как мы уже знаем, поступила «американская доля». Следуя той же логике, что и при расчете стоимости акций, числившихся за «европейцами», получаем около 66 тыс. ф. ст. На самом деле сумма, безусловно, была существенно меньше: банк в момент продажи не выглядел привлекательным активом и, как показывает его последующая история, в самом деле не был таковым. Через несколько лет новые владельцы банка были вынуждены его ликвидировать.

Переведем «Миллеровское» наследство (за вычетом 2 млн. фр.), как и средства, вырученные от продажи акций «Истрабанка», к «общему знаменателю», то есть в доллары по курсу 1946 года (иена в 1946 году не котировалась, поэтому берем ее курс 1947 года). Итоговая сумма, по самым оптимистическим расчетам, составила бы около 520 тыс. долл. Однако, учитывая указанные выше обстоятельства, мы можем более-менее уверенно говорить лишь о Миллеровских суммах, составлявших около 153 тыс. долл. Что же касается суммы, вырученной от продажи акций, которая теоретически могла составить около 367 тыс. долл., то, как уже отмечалось выше, она, вероятно, была в разы меньше. Таким образом, общая сумма, которой мог располагать Финансовый совет, вряд ли превышала 300 тыс. долл., но и это для послевоенной Франции было неплохо.