Она улавливала. Огромное, почти вселенское отличие. Небо и земля.

Лора встретила их с недоуменным неудовольствием:

— Оля? Вернулась? В чем дело?

— Сейчас выясним, — пообещал Никонов с напускной бодростью. — А то идет, понимаешь, чуть не плачет.

— На нее родители наехали, — пояснила Лора, смерив Олю испытующим взглядом. — Ничего страшного. На то они и родители, чтобы наезжать.

— Я же говорю, что все в порядке, — сказала Оля.

После чего взяла и разрыдалась. Краешком сознания она подозревала, что делает это умышленно, чтобы был повод остаться, и от этого плакала еще отчаяннее. Никонов был не тот человек, с которым хотелось хитрить и притворяться. Оля с радостью была бы перед ним совершенно открытой и искренней. Она была готова отдать ему не только душу — всю себя. Готов ли он взять, вот в чем вопрос.

Слезы катились неудержимым потоком. Захлебываясь, Оля передала разговор с мамой и папой.

— Сволочь он, Аркаша, — заключил Никонов. — Знаешь, есть такие мерзавцы, которые готовы испоганить все вокруг, лишь бы на этом фоне чистенькими остаться. Себе всегда оправдания находят, на других вину перекладывают. Но твои родители тоже хороши. Хочешь, я с ними поговорю?

— Ты что?! — испугалась Оля. — Ни в коем случае. Они теперь тебя исчадием ада считают. Даже не думай.

— Я и есть исчадие.

— Пап, мы можем одолжить Оле деньги, — вмешалась в разговор Лора. — Поживет несколько дней на съемной квартире. Родители хватятся, сами ее станут уговаривать вернуться.

— Мы не можем одолжить Оле деньги, — возразил Никонов механическим тоном. — По причине их отсутствия. Поэтому оставим ее у себя на первое время. А там разберемся.

У Оли не просто перестали течь слезы — они чудесным образом испарились, и ее глаза тотчас сделались сухими. Лора посмотрела на нее, потом перевела взгляд на отца и сказала, не скрывая иронии:

— Да уж, вы разберетесь…

Это было произнесено с каким-то особенным выражением на лице, но Никонов предпочел ничего не заметить.

На второй день, утром, когда Никонов отправился в школу, чтобы поговорить с директором по поводу аттестата дочери, Лора села перед Олей, по-мужски оседлав стул, и спросила напрямик:

— У вас с папой что? Ты на него виды имеешь?

Оля отложила пилку для ногтей и опустила взгляд.

— Я не знаю, — произнесла она. — Не знаю, что со мной происходит.