Книги
Женщины Льва Толстого. В творчестве и в жизни
Лев Толстой пытался ухаживать за Александрой, даже, по некоторым сведениям, сделал ей предложение в письме, уже находясь на Кавказе, но получил отказ. Видимо, Александра уже наметила жениха – князя Андрея Васильевича Оболенского (1824–1875), правоведа, председателя Гродненской Казенной Палаты, а с 1858 года – председателя Калужской Палаты гражданского суда, впоследствии действительного статского советника.
Лев Толстой высоко ценил Оболенского, потому и отметил в дневнике, что счастье досталось «отличному человеку».
Желание видеть свою давнюю любовь было достаточно сильным.
24 мая Толстой записал: «…узнал, что Оболенские будут у Сухотиных. Поехал туда… Александрин, как всегда, приходила и уходила, говорили немного. Раза два она была вся вниманье, когда я говорил. Нет, я не увлекаюсь, говоря, что это самая милая женщина, которую я когда-либо знал. Самая тонкая, художественная и вместе нравственная натура. Уехали оттуда с Оболенским и Сухотиными ужинать ко мне… Он славный и умный человек, ежели бы только не губы, загнутые внутрь и показывающие желание быть добрым. Но все-таки я его так уважаю, что для меня нет страдания, которое бы могло быть, воображать его отношения к ней, они так и должны быть…».
Ну а вхождение в общество продолжалось. Накануне, 23 мая, Лев Толстой был в гостях у своего приятеля Василия Степановича (1826–1890) и его супруги Прасковьи Федоровны Перфильевых. Василий Степанович, в будущем, с 1870 по 1874 годы, – московский вице-губернатор, а в 1878–1887 годы – московский губернатор, поддерживал самые добрые отношения с Львом Николаевичем до самой своей смерти и «некоторыми чертами В.С. Перфильев послужил прототипом для Стивы Облонского в «Анне Карениной».
Записал: «Варенька была, глаза прекрасные, улыбка нет, нос невозможный. Хорошо сложена, неловка, должно быть умна и добра, хотя грассирует – вообще очень милое существо. Хотел бы узнать ближе».
В комментариях к Дневникам Толстого говорится: «В.С. Перфильев был женат на троюродной сестре Льва Толстого, дочери гр. Федора Ивановича Толстого-американца, гр. Прасковье Федоровне Толстой (1831–1887 г.). Василий Степанович и Прасковья Федоровна были посажеными отцом и матерью на свадьбе Толстого. Но это в будущем, а пока в дневнике мы видим частое упоминание имени Варенька. Варенька, Варвара Степановна, была родной сестрой Василия Степановича Перфильева. Год рождения неизвестен. Очевидно, она была моложе Льва Николаевича и ушла из жизни в 1890 году. Лев Толстой симпатизировал ей, о чем и свидетельствует частое упоминание в дневнике, причем всегда самого доброго свойства.
Но в мае 1856 года он, хоть и отмечал прелести Вареньки, думал только о том, как лишний раз повидать Александру Оболенскую. Вот и 24 мая отметил: «…скучал жестоко, не предвидя возможности увидеть нынче Александрин… Четыре чувства с необыкновенной силой овладели мной: любовь, тоска раскаяния (однако приятная), желание жениться (чтобы выйти из этой тоски) и – природы.
25 мая он снова сделал попытку повидать Оболенскую и для того поехал к Дьяковым.
«У А. (Александры) больна дочь. Она сказала А. Сухотину при мне, что, когда она была невестой, не было влюбленных. Мужа ее тут не было. Неужели она хотела сказать мне, что она не была влюблена в него. Потом, прощаясь со мной, она дала мне вдруг руку, и у нее были слезы на глазах от того, что она только что плакала о болезни пиндигашки; но мне было ужасно хорошо. Потом она нечаянно проводила меня до дверей. Положительно, со времен Сонечки у меня не было такого чистого, сильного и хорошего чувства. Я говорю, «хорошего», потому что, несмотря на то, что оно безнадежно, мне отрадно расшевеливать его. Писать ужасно хочется «Юность», кажется, от того, что с этим чувством она пережита».
Упомянутая в дневнике Сонечка – это детская любовь Льва Толстого. Софья Павловна Колошина. Толстой вывел ее в «Детстве» под именем Сонечки Валахиной.
(«…Поехал к Кошелеву, не застал. К Колошиным. Видел одну мать, которая окончательно мне опротивела. Несчастная Сонечка».)
И в тот же день запись, производя которую Толстой, наверное, и не думал, что случится в не таком уж далеком будущем, не думал, потому что смотрел на детей Любови Берс как на прекрасных малюток и не более того:
«Обедать опоздал к Бахметевой, чему очень рад, потому что мы приехали в Покровское с Костинькой и обедали у Любочки Берс. Дети нам прислуживали, что за милые веселые девочки, потом гуляли, играли в чехарду».
О таких вот играх Толстого с детьми, когда он им казался очень и очень взрослым, вспоминает в своих дневниках и Софья Андреевна Толстая, урожденная Берс.
А вечером – снова встреча с любовью…
«Приехал в 11 – ом в Москву к M-elle Vergani.
Ольга славная девочка. Едем завтра с Вергани. Сухотин и Оболенский звали к Дьяковым, и я был у них и три часа проговорил с Александрин, то один на один, то с мужем. Я убежден, что она знает мое чувство и что оно ей приятно. Я был счастлив ужасно…»
Итак, встреча с любовью юности. Что делать? Она замужем. Лев Николаевич не мог пойти на связь с замужней женщиной, тем более, хорошо относясь к ее мужу.