— Пора откланяться, — прервал свое веселье Керьял. — Беги!

И я сорвался с места.

— Тело возьми! — крикнул ночной

Как будто у меня с памятью проблемы. Или как будто я вернулся бы!

Рена

Сознание возвращалось медленно и неохотно. Я словно выныривала из сладкого утреннего сна, когда сновидения переплетаются с явью. Было мягко, тепло и уютно, как в домашней постели. И только легкий шорох нарушал идиллию… Даже, скорее, не шорох, а какой-то посторонний звук — тихий, но совершенно неуместный, а оттого раздражающий. Стук ветвей, гнущихся под сильными порывами ветра, барабанная дробь дождя по крыше, скребущийся мышонок под полом, песни разгулявшихся соседей после полуночи…

Понемногу я начала различать слова. Чудные слова, откровенно говоря, они никак не ассоциировались у меня с окружающим.

— Ты козел! — злобный шепот.

— Попахивает скандалом. Международным, — заметная насмешка.

— Плевать, но ты — козел! — скрип зубов.

— В Гартоне так выражают глубокую признательность? — легкий зевок.

— Я тебе шею сверну! — бессильная угроза.

— Не напрягайся, — едва слышный треск.

— Боги! — пораженный вздох. — Мы так можем?

— Зачем сразу «боги»? Я просто Лан, — улыбка в голосе.

— Ты все равно за это ответишь, лживая тварь! — гораздо менее уверенно.

— Так вроде ж не молчу и сейчас, о великий и мягкий заменитель дивана, — тихий смех.

— Она может простудиться…

— Заболеть и умереть. И еще может начистить тебе физиономию.

— Тебе, между прочим, тоже.