С неукоснительной точностью было распределено время нашей жизни, и в то же время в ней не было того однообразия, в каком проходит жизнь учащихся в других учебных заведениях.

Зимой мы вставали в 7 часов утра. Полчаса полагалось на приведения себя в порядок, полчаса на завтрак, а с 8-ми до 12 часов — классные занятия. Между 12-тью и 2-мя часами мы обедали и отдыхали, а с 2-х до 6-ти часов работа по нарядам, вне классов : одни в мастерских (столярной, слесарной, механической), другие — в кузнице, третьи — заняты разными сельско-хозяйственными работами : на току молотили, очищали намолоченное зерно ; в хранилищах перебирали корнеплоды и клубнеплоды, столовые и кормовые ; на скотном дворе и в конюшне ухаживали за скотом, на огороде подготовляли парники к ранней выгонке* в них всякой зелени, ухаживали за растениями в теплице.

В 6 часов мы собирались все в столовой, где проводили четверть часа за чаепитием, после чего до 7 часов мы распоряжались своим временем по нашему желанию. В 7 часов мы собирались опять в столовой для ужина, а потом расходились по классам и до 10 час. готовили уроки к следующему дню. В 10 часов общая молитва перед сном. После молитвы, примерно, через полчаса или три четверти часа тушился свет, и мы, официально, должны быть все в постели и спать до 7 часов утра.

Распорядок летнего дня был иной. С наступлением полевых работ классные занятия прекращались. Возобновлялись они во второй половине октября. С мая и до конца доброй половины осени ученики были заняты весь день разнообразными физическими работами. Вставали в этот период в 4 1/2 часов утра. В 5 часов они были на местах работы, наряды на которые вывешивались накануне с вечера. Так ученики и узнавали, кто и на какую работу назначен на следующий день. В 7 1/2 часов завтракали. Работающие в мастерских, в кузнице, на току, на пчельнике, на скотном дворе, в саду и на огороде завтракали в столовой школы. Работающим же в поле, на отдаленном расстоянии, завтрак привозился в бидонах на места работ.

При работе с лошадьми или с волами кончали работу в 11 часов утра, а после обеда начинали ее в 3 часа дня. Кончали свой рабочий день в 7 часов вечера. Другие работали утром до 12 часов дня, т.е. до самого обеда и после него начинали работу в 2 часа вечера. Кончали они свой рабочий день в 7 часов вечера. В 9 часов был ужин, а в 10 часов, как и в зимнее время, молитва перед сном, и, официально, ученики укладывались в постель.

Но природа вечером столько заключает в себе чарующей прелести, а сил молодых хватало и на работы и на то, чтобы наслаждаться природой. Невозможно было устоять против соблазна нарушить установленное правило. Соблазну помогала и обстановка. Двери школы не закрываются на ночь ; окна спальни остаются также открытыми настежь. Многие выносили свои кровати в садик, который прилегал к стене школы, и спали под открытым небом. Можно ли уследить при таких условиях, кто лег и кто не лег в назначенный час. Но школьное начальство и не пытается следить за этим. Оно знает, что ее воспитанникам некуда уйти : школа находится на отдаленном расстоянии от ближайшего села, и там нет ничего такого, что их притягивало бы. Поэтому оно не мешает им наслаждаться природой в вечерний час. Лишь немногие укладываются спать в положенный час. Большинство же после молитвы разбредается в разные стороны. Одни идут купаться в чистой донской воде, другие гуляют среди полей и лугов. Танцоры собираются на излюбленном перекрестке дорожек среди молодого леса, чтобы оттанцовывать положенный себе час. Мечтатели гуляют в одиночку или парами по красивой березовой аллее, ведущей из школы на большой шоссейный тракт, поверяют друг другу свои планы на будущее.

Тихий вечер. В природе тишина и покой, который нарушают одни кузнечики своей стрекотней, да иногда одинокие трели соловья. Случайно как-то один откуда-то залетел и обосновался здесь, услаждая слух обитателей школы. Соловьи не водятся в окрестностях школы : им негде вить своих гнезд ; лесов в окружности нет, а школьное древонасаждение еще очень молодо и не успело привлечь их к себе.

Школа находится в 52 верстах от губернского города, в 32 верстах от уездного. До ближайшего села — около 2-х верст.

По северной части границ ее владений идет шоссейная дорога, связывающая Воронеж с Москвой. В летнее время она очень оживленная ; по ней движется беспрерывный поток людей : богомольцы в убогом одеянии, в лаптях, с котомками за плечами, поселяне ближайших сел шествуют пешком. Другие едут на лошадях. В этом потоке встречаются разные люди : крестьяне, едущие в уездный город по своим надобностям, торговые люди, начальствующие лица, помещики и служащие в их родовых имениях. В определенный час проходит дилижанс, связывающий Воронеж с Задонском, а также почтарь, указующий на то, что и этот заброшенный край находится в общении с другим миром.

« Коневская » школа — лучшее время моей жизни. Она приобщила меня к культуре, связала со всем народом России, приоткрыла завесу, и моему взору предстали миры, не существовавшие для меня до этого. В ней я познал многое из того, что для меня было загадкой. В ней, впервые в своей жизни, я утерял чувство отчужденности, которое отдаляло все крестьянство от других классов. В это время я еще не знал о существовании теории классовой борьбы, о пропаганде, прививающей чувство ненависти к угнетателям народа и о необходимости беспощадной борьбы против классового врага.

Выходцы из разных слоев русского народа мы представляли настоящее бесклассовое общество. Мы все были равны. Дети крестьян и мещан не чувствовали над собой превосходства детей баронов, дворян и разного служилого люда. Мы все были одинаково одеты и обуты, выполняли одинаковые работы, спали на одинаковых постелях, ели из одного котла. Мы все были равны перед школьными законами. Нас учили познавать окружающую нас жизнь в пределах начертанной программы, приучали к сельским работам, к тому, как использовать лучше дары природы, извлечь больше хлеба насущного из « матушки-сырой земли ». Все было организовано так, что теоретическое обучение не находилось в противоречии с практической работой, а последняя не мешала осваивать элементарные знания по сельско-хозяйственным наукам.

Приближались выпускные экзамены* в школе. По установленным правилам весенние экзамены не включали все предметы. Некоторые экзамены происходили осенью, после сбора урожая главных зерновых в середине сентября. Но те, кто готовился к конкурсу для поступления в среднее сельско-хозяйственное училище имели право держать все экзамены весной по всем предметам. Ученики, окончившие низшую сельско-хозяйственную школу могли представиться на конкурс среднего сельско-хозяйственного училища* или же низшего лесного училища. Мой товарищ Семен Иванов готовился как раз к этому конкурсу. И в той и в другой школе учение было платным.

Земство не предоставило ни одной стипендии* в эти школы. Поэтому-то я и не имел намерения готовиться к этим конкурсам, попытать счастья продолжать учение.

Но видя, что мои товарищи, готовились к этим конкурсам и твердо верив в то, что они будут приняты, я решился в последнюю минуту выставить свою кандидатуру на конкурс в среднее сельско-хозяйственное училище.

В принятии этого решения сыграла роль следующая причина : свидетельство об окончании низшей школы выдавалось только после годового стажа в каком-нибудь помещичьем имении и после представления отчета об этом стаже.

Когда управляющий школы узнал о моем приеме в среднее сельскохозяйственное училище, сейчас же ему пришла мысль организовать вечер в мою пользу. Вечер оказался очень удачным, сбор превзошел все ожидания. За покрытием всех расходов по его организации была получена сумма, обеспечивающая полуторагодовую плату за мое содержание в среднем училище. Устройство вечера было сделано без моего ведома, и такой подарок был полной неожиданностью для меня. Эта неожиданность вызвала во мне необдуманный и неуместный с моей строны поступок : движимый гордостью своей я счел себя обиженным тем, что управляющий школой сделал это без моего согласия. Не задумываясь над тем, что ждет меня в дальнейшем, я сейчас же отослал деньги обратно в письме к управляющему с объяснением моего отказа. Совет школы решил собранные для меня деньги дать другому ученику, имя которого стояло на дополнительном листе. Мой глупый поступок отчасти искупился тем, что помог одному из недостаточных учеников воспользоваться собранными деньгами. Многие жертвователи, как оказалось, остались недовольны решением педагогического Совета : они хотели помочь именно мне, а не другому, незнакомому для них ученику. Этот пример показал мне какую большую роль играют в жизни чувства симпатии и антипатии, не согласованные часто со здравым смыслом и объективностью.

Мой жест, к счастью, прошел благополучно для меня. Вскоре инспектор Мариинского училища в Саратове сообщил, что мне дана стипендия Министерства Земледелия. Таким образом, мое шестилетнее учение и содержание в училище было обеспечено. Я оказался в числе избранных судьбой : бесплатное учение и содержание в училище избавляли меня от забот о насущном хлебе, одежде и крове.

Только лишь в возрасте 20 лет (1902 г.) я поступил в среднее сельско-хозяйственное училище, в то время как другие оканчивают свое образование. Предо мной открывалось светлое будущее.

В течение двух первых лет, без всяких усилий, я был первым учеником с годовой отметкой 5 (высший балл) в первом году и 5- (пять с минусом) — во втором. 1904-ый год был катастрофичным : педагогический Совет поставил мне « 3 »за поведение.

Каким выглядело среднее Мариинское сельско-хозяйственное училище ? Березовая аллея, начинавшаяся у самого главного корпуса училища, тянулась почти на версту. В этом корпусе размещались : канцелярия, классы, столовая и общая спальня учеников, рассчитанная на 120-130 пансионеров. Главный фасад этого корпуса украшали стройные, высокие, пирамидальные тополя, завезенные сюда прежними владельцами из более южных стран. В местных лесах этой породы деревьев не было. Против здания и красавцев-тополей, по ту сторону дороги, находились другие строения училища и был разбит сквер, перерезанный аллеями желтой акации вперемежку с шиповником и кустами роз. За сквером находился участок молодых древесных насаждений, посаженных уже нашим училищем. После березовой аллеи шла большая дорога, соединявшая Москву с Воронежем. Когда-то она была первой дорогой, связующей столицу с более южными городами : Тула, Орел, Курск и Воронеж. Отсюда шли пути к донским казакам. И днем и ночью, в летнюю и зимнюю пору, беспрерывным потоком тянулись по этой шоссейной дороге (крестьяне произносили : « шаше ») обозы с разными товарами, передвигались войска, скакали курьеры и ямщики во весь опор. А летом она еще больше оживлялась паломниками, перемещавшимися с ранней весны и до самой осени. Одни шли поклониться мощам Святителя Тихона Задонского, другие — Святителю Митрофанию Воронежскому. Этим же путем прогонялись из южных степей в столицу бесчисленные гурты скота. С развитием железнодорожной сети шоссейная дорога утеряла свое былое значение.