И в его глазах не было лжи. Я была благодарна до глубины души, хоть и не знала до конца, что именно испытываю к столь неоднозначному мужчине. Однако бабуля, видимо, решила меня доконать:

— А если бы тебе сказали, что лишь заколов себя в сердце, обретешь свободу, поверила бы? — скептично подняла бровь Даория.

Я ответ на слова драконицы лишь фыркнула, но смолчала. А она как назло начала свою проповедь и останавливаться не собиралась:

— Не знаю, как теперь, а в мои годы каждая молодая драка — это как лэри у вас — обязана была следить за тем, чтобы ей никто не заморочил голову. Ведь драконы, хоть те еще мастаки чесать языком да сказки плести, а все же куда порядочнее всех остальных рас. Вот и пользовались этим окружающие, похищая молодых прекрасных драк и требуя от их родителей и амадин выполнения своих мерзких низменных желаний.

— Меня не похищали, хотя, откровенно говоря, не могу сказать, что я горела желанием переместиться в поместье герцога, — тихо ответила я, высвобождая ладонь из рук Сиэля, стараясь хоть как-то отвлечь старушку от своей скромной персоны, заставить больше рассказать об их породе. И у меня получилось, правда, не совсем то, что я хотела.

— Ах да, старость, старость, — покачала головой Даория и нервно потерла переносицу. — Как глава рода Даор я, Даория Огненная, приказываю тебе, моему потомку и наследнику Сиэлиусу Эль Даору: немедленно сними свои ужасные иллюзии с моего любимого Бран-Даора. Иначе мое старое сердце не выдержит, и я прямо сейчас отправлюсь в закат, а тебе придется меня хоронить и объясняться со всем кланом.

Я думала, Сиэль снова начнет препираться или выразительно закатит глаза. Однако герцог не стал спорить, он легонько поцеловал старую драконицу в щеку и сделал несколько хитрых пасов руками, проговаривая тихие слова заклинания.

По правде говоря, я ожидала, что загремят стены и окна или что картинка вокруг радикально изменится, но столовая осталась в прежнем виде.

— Вроде бы, ничего не изменилось, — пробормотала я себе под нос, активно вертя головой из стороны в сторону, чтобы все рассмотреть. Драконица же была полностью удовлетворена. Она сделала глубокий вдох, блаженно прикрывая глаза, словно наслаждается свежим воздухом, взглянула на меня и посоветовала:

— Еще как изменилось! Сходи-ка к окну, посмотри на будущие владения. — И подмигнула мне хитро-хитро, отчего я стушевалась и покраснела, как свекла. Однако любопытство всё же взяло верх и подтолкнуло проверить остальное пространство, я послушалась совета и подошла к выходу на террасу. Баян неизменным хвостиком проследовал за мной и неуклюже врезался мне в спину, когда я застыла в изумлении у окна.

— Что это? — не то в изумлении, не то в ужасе спросила я. Сердце бешено колотилось, руки заледенели. Вместо шикарного цветущего сада и террасы, ведущей к нему, из окна была видна россыпь абсолютно черных громоздких оборонительных сооружений, перемеавшихся высокими башнями и защитными куполами. В общем, картинка была удручающе строгой, словно я не в гостях у герцога, а в логове у некроманта. А ведь… Минуточку: та ледяная силовая волна на обеде, что заставила меня сжаться в комочек, была именно результатом подчиненной магии смерти. Масштаб сооружений вокруг заставлял подумать о том, что столовая находится в одной из самых высоких башен. Интересно, а если бы я сбежала тогда через окна, переломала бы я себе кости или иллюзия смягчила бы падение? Терраса из столовой вела прямиком на крышу одного из зданий. Там была оборудована импровизированная посадочная площадка. Как раз не нее и собирался приземлиться дядя Бернард, перед тем как его отправили восвояси. По ее периметру неподвижно, словно статуи, замерли безмолвные стражи в черном. «Служители», — сразу же поняла я и в ужасе чуть не отскочила назад.

— Четверки присягнули мне на крови, тебе ничего не грозит, — послышался за спиной тихий низкий голос Сиэля, и успокаивающая силовая волна окутала меня.

И все равно в голове осталась тревога. А что, если бы я попыталась сбежать? Как повели бы себя четверки и остальные жители Бран-Даора? Наверняка потешались бы, вот забавная бы вышла картина!

Аппетит пропал, настроение заметно ухудшилось, и всему виной была вовсе не моя тяжелая судьба и сущность, обидно было из-за подставы с замком. Вот как мне теперь бежать-то? Ну, ничего, где наша не пропадала! Если так подумать, даже из-под земли люди сбегали, хотя земли теневых народов воистину можно назвать охраняемыми до каждого сантиметра, муравей не пробежит. А еще можно было взглянуть на ситуацию и с другой стороны: теперь я знала, что герцог защитит меня, будет верен и в случае необходимости обязательно придет на помощь, да и без необходимости тоже. Словом, мое наивное девичье сердечко с радостью слопало робкие драконьи прикосновения, чувственные взгляды и говорящие обещания. Ох, матушка наверняка обрадовалась бы, она обняла бы меня, прижала к груди и рассмеялась колокольчиком: «Сати, детка, ты же влюбилась». Как же мне ее не хватало! Я безумно скучало по единственному родному человеку, и это щемящее чувство помогало мне смотреть на все более трезво. «Сати, ты гордая независимая девушка. А ну, выше нос и вытри сопли!» — мысленно скомандовала я себе и подчинилась. Приосанившись, быстро развернулась на каблуках.

— А было симпатичнее, между прочим, — будто о чем-то обыденном сказала я о радикальной перемене в пейзаже.

— Ты чего несешь! — взволнованно ткнулся в меня носом Баян. — Да нам с тобой тут крышка, конец, тупик, таз медный прилетел!

На что я молниеносно пнула пони по колену, одаривая при этом ласковой улыбочкой; ни один мускул не дрогнул на моем лице. Баян ойкнул, а затем, кажется, осыпал меня отборными трехэтажными проклятиями, пообещал этой же ночью придушить во сне. Но, успокоившись, послушно закрыл рот и оскорбленно отвернулся.

Бабуля поперхнулась — не то от моего замечания про замок, не то от дерзких слов фамильяра, а Сиэль воспользовался общей заминкой и попытался мягко меня обнять. Он был совсем близко ко мне, почти нос к носу. Однако, когда его ладонь уже почти коснулась моей талии, я аккуратно увернулась от объятий и отошла в сторону, — Это еще что?! Никаких мне свиданий, признаний, а уже руки распускать?! Не выйдет, дракон!

Глаза герцога опасно сверкнули, а Даория еще раз подавилась, а потом всхлипнула и тихо хохотнула, шутливо погрозив мне пальцем:

— Смышленая, пигалица! — Затем драконица уверенной походкой направилась к дверям, и не было в этот момент в ее ходьбе ощущения старости или слабости, которые она так и старалась акцентировать каждый раз. «Ах, Даория, Даория, что же ты скрываешь?» — только и подумала я. Перед самим выходом бабуля остановилась, помедлила с мгновение и добавила: — Сейчас старой драконице нужен отдых, но уже завтра утром я возьмусь за вас обоих по полной программе, так и знайте. Сиэлиус, провожать меня не надо, я займу свои прежние покои, Франшуза уже оповещена и подготавливает их.