— Вовсе нет!

Я хотела начать препираться, доказать, что это он не прав, но вдруг заметила остолбеневшего Баяна за спиной у герцога. Пони стоял неподвижно, словно застыл, и смотрел на меня, не мигая широко распахнутыми глазами. Его уши были повернуты вперед, словно он внимательно слушает, а рот раскрыт от удивления так сильно, что на пол потихоньку капали слюни. Но, надо отдать ему должное, Баян быстро пришел в себя, встрепенулся и в своей излюбленной манере пробасил:

— Я тут спасать ее несусь со всех ног, а она целуется? — Всхрапнул, мотнул головой и добавил: — И вино все без меня выпили. Возмутительно!

Повернувшись, герцог окинул взглядом пони и потребовал:

— А ну, брысь на конюшни, тут животным не место!

Баян же, оскорбленный до глубины души, всхлипнул и быстренько метнулся ко мне, потерся розовым носом о мою ладонь и ответил:

— А я и не животное! Я — фамильяр, между прочим. К вашему сведению, нам положено быть рядом с хозяевами круглосуточно, иначе наши фамильярские связи ослабевают и истлевают, и сами мы кирдык.

— Что за чепуха?! — возмутился герцог. — Какой еще пони-фамильяр?!

Я тоже хотела возмутиться: ведь кусочек души человека не так-то просто приживить коту или собаке, и уж куда сложнее — всем более крупным. Но вовремя заметила, как Баян мне подмигнул, и промолчала, кивнув.

— Экспериментальной породы! — гордо задрал голову пони, а потом он посмотрел на меня: — И вообще, нам пора отдохнуть после обеда.

— Ну что за несправедливость, как можно?! — искренне возмущался Баян, развалившись на пушистой шкуре возле моей постели, на которой как раз лежала я, удобно устроившись на животе и подложив ладони под подбородок. А пони все сокрушался. — Я тоже хочу свою собственную кровать! Фамильяр я или где?

— Ты — фамильяр понарошку, — улыбнувшись ответила другу. — И свою постель я тебе не отдам, нет! Так и знай, на конюшни отправлю.

Баян отвечать мне не стал. Он изобразил оскорбленную невинность, обиженно фыркнул и повернулся ко мне хвостом. Вот же артист! Однако, выдержав картинную паузу, Баян снова заговорил:

— Может, сделаем набег на кухню, а? — И посмотрел на меня трепетным взглядомсовершенно милого и доброго существа.

— Ну уж нет! Ты сам выпроводил Франшузу, а она несла подносы с ужином, между прочим! — возмутилась я, на что пони обреченно вздохнул и поник, словно глубоко раскаивается. А потом заговорил таким бедным и несчастным голосом, будто его били, мучили, истязали:

— Ты не понимаешь! Я, как увидел ее, сразу обомлел. Она меня в дом пускать не хотела, представляешь? Как какую-то скотину подзаборную! Я же думал, тебя тут убивают, а она: «Ждите на конюшне, у меня инструкции». Вот я и погорячился слегка.

В ответ я вздохнула и зажмурилась.

Его «слегка» — это мягко сказано. По факту, стоило управляющей открыть двери и войти, как Баян издал пронзительный крик и одарил ее мощным пинком обеих задних ног сразу. Понятное дело, Франшуза вывалилась в коридор, а мой ужин на нее. Еще рычащие угрозы Баяна, раздавшиеся сразу после нападения… В общем, метаморф, ворча себе под нос, быстренько унес ноги. И ужин больше не принес, вот мы и сидели голодные и холодные.

— Иди пощипли травку, если так голоден. В конце-то концов, ты же конь! — не выдержала я тихого и непрекращающегося завывания под кроватью.

— Травка — это запас на голодное время, — опротестовал мое предложение Баян и обреченно вздохнул.