9. А теперь мы отдохнём…

Константиновка с моего последнего прихода сильно похорошела – теперь это был опрятный посёлок с каменными и деревянными строениями, поднимавшимися по склону. Казалось бы, идиллия, если бы не артиллерийская батарея на скале, и не корабли, постоянно патрулировавшие окрестности острова. Большая часть селения так и оставалась на западном берегу реки Быстрой, текущей вниз по не слишком крутому склону. С другой стороны преобладали девственные заросли цветущих капустных деревьев. Параллельно реке спускался искусственный Константиновский ручей, перегороженный несколькими плотинами – где электростанций, а где и мельниц. Перебоев с электричеством не наблюдалось, равно как и с питьевой водой – сверху, в кальдере потухшего вулкана, каковым и является остров Святой Елены, намного более дождливый климат, а реки текут оттуда.

Мы задержались на два дня – необходимо было перезаправить "Победу", а также выгрузить то, что мы привезли на остров на большом транспортнике. После этого наш корабль шёл на Бермуды, а "Мивок" с "Колечицким" через несколько дней после нас должен был уйти на остров Вознесения и далее на Тринидад. Тобаго, Барбадос и остров Провидения оставались "на сладкое". Но всё это будет без нас – после того, как мы, с Господней помощью, освободим Бермуды, нужно будет два раза сходить в Устье – нужны новые поселенцы и для Корву, и для Бермуд, и для других наших островов.

Первый день прошёл в основном за заседаниями Совета Святой Елены. Я опасался, что народ увидит во мне нечто вроде гоголевского "ревизора", но никто не нервничал – то ли решили, что нечего скрывать, то ли, что Росс далеко, я вскоре уеду, так что бояться нечего. На Святой Елене всё было в ажуре – вдобавок к столице, появились два поселения в кальдере, где почва была весьма плодородной, а климат более умеренным, и хорошо росло всё, что мы успели привезти – от пшеницы и овощей из России, американских помидоров, тыкв и картофеля, до привезённых из Бразилии бананов и других фруктовых деревьев. Кроме того, ребята посадили кофейные зёрна, найденные на "Святой Елене", и они прижились – но до полноценной кофейной плантации, а также своих манго и гуав, было ещё далеко. Зато рыбная ловля процветала, равно как и разведение овец и кур.

Количество младенцев, родившихся на острове за последние три года, уже превышало число взрослых, а среди женщин, как и в Россе, как минимум каждая вторая ходила с округлившимся животом, из чего можно было предположить, что оставшиеся практически все либо недавно родили, либо находились на малых сроках. Работали училища для переселенцев, многие из которых вскоре должны были превратиться в школы для детей. Ясли уже имелись, детские сады были тоже уже почти закончены, даже если они ещё не были нужны.

И, наконец, на острове имелась верфь, на которой строились рыболовные шхуны, а также ремонтировались парусники. Она находилась в трёх километрах северо-восточнее Константиновки, в заливе Победы, названном так в честь нашего транспортника, в посёлке, также именуемом Победа. Часть его была огорожена и являлась единственным местом на острове, где было разрешено находиться людям, не являвшимся гражданами Русской Америки.

– А заходили уже чужие корабли? – спросил я.

– За последние три года, к острову дважды подходили суда. Первым таким кораблём был испанский Сан-Висенте, попавший в атлантический шторм и срочно нуждавшийся в ремонте. Именно его команда и удостоилась первыми заселиться в общежитие для иностранных гостей.

– Слыхал я про него. Мне через него передали присланное вами письмо, – сказал я. А – второй?

– Некий "Золотой Кабан", порт приписки Саутгемптон. Подошёл поближе к берегу, но как только услышал холостой выстрел из пушки и увидел, как из гавани выходят наши сторожевики, ушёл как можно скорее.

Интересно, подумал я. Не ушёл бы, мы бы и не узнали про английское нападение на Бермуды.

Последний мой вопрос был о ротации гарнизона и о том, не хочет ли часть населения в собственно Русскую Америку. Ведь предполагалось, что гарнизон здесь будет лишь временно, да и гражданские, возможно, захотят в менее провинциальные места.

– Знаешь, Лёха, – сказал, чуть подумав, Женя Жуков, которого мы оставили четыре года назад главой администрации, – нам с супругой здесь слишком уж нравится. И большинству других, полагаю, тоже. Кроме того, для тех, у которых есть маленькие дети – а такие здесь почти все – дорога в Росс будет слишком тяжела, что по морю, что по суше через Новую Испанию. Но я брошу клич и дам вам знать.

Больше у меня дел не было, и после службы на Богоявление я решил искупаться. Пляжная мода, если её можно так назвать, мало чем отличалась от россовской, а народа в выходной было не счесть. Разве что вода была тёплая и ласковая, и я провёл в ней не менее часа. И, когда вышел, совсем рядом с моим полотенцем я увидел знакомые лица – Анна с огромным животом, Макар, и двое детей. Старшего звали Алексей, и было сразу ясно, чей он ребёнок – не только потому, что забеременела Анечка, когда мы были вместе, но и похож он очень был на моего Колю, да и на меня в детстве. Я испугался, что Макару моё присутствие не понравится. Но они были искренне рады меня видеть, и настояли на том, чтобы я поужинал у них. А я познакомился с ещё одним моим отпрыском…

А на следующее утро мы ушли на рассвете – надо было зайти на остров Вознесения и оставить там людей и кое-какую строительную технику. Потом Мивок должен был её по дороге на Карибское море забрать – в первую очередь она нам нужна будет там, на Барбадосе и Тринидаде.

Глава 4. Цивилизаторы