Бьёрн ударил по двери, неожиданная злоба охватила его. Он прикрыл глаза, глубоко вздохнул и провел рукой по лицу:

– Я знаю, что ты… говорил с Торгунной.

– Всего пара слов. И это было давно.

– Нам нет нужды говорить больше о том, о чем нам обоим известно. Но ты должен знать, что, если бы у меня была возможность поступить по-другому, я бы так и сделал. Но я не могу. Я беспокоюсь за нее. – Бьёрн открыл глаза и посмотрел на меня. – Она носит моего ребенка.

Я обошел Вингура и встал с другой стороны, наклонился и начал чистить копыто.

– Ты не выглядишь удивленным.

Я продолжал скоблить, сначала вокруг края, постепенно спускаясь к углублению.

– Возможно, я молод, – сказал я. – Но знаю, как у женщин появляются дети.

Бьёрн кашлянул:

– Да. Ты знаешь.

Он раскрыл руку. Между большим и указательным пальцем он держал кристалл. Я видел такие и раньше, но они не были настолько гладкими и так хорошо отшлифованными, как этот. Бьёрн подержал его перед глазами.

– Видишь его, брат? Знаешь, что это за камень?

– Нет.

– Это солнечный камень. Если держать его в направлении солнца, вот так… Он поднес его к одному глазу и прикрыл второй. – По нему можно определить курс в море.

– Ты собираешься уехать отсюда?

– Вместе с тобой, Торстейн. Как только сойдет лед, мы возьмем шнеку и уплывем.

– А как же Торгунна?

– Она поедет с нами.

Я отпустил копыто и выпрямился. Бьёрн по-прежнему держал кристалл перед собой, я взял его в руки и направил на свет, пробивающийся сквозь окна конюшни. Я ничего не увидел сквозь камень, было ощущение, что смотришь сквозь мутное стекло.

– Я убежал из Норвегии, – медленно произнес я. – Мне пришлось бежать от Олава. А теперь ты предлагаешь уехать и отсюда?