— Прости, Велия, но нам придется оставить Розенбург, — мысли Лео двигались в том же направлении. — И, боюсь, в Линарии нам уже не укрыться. Нам следует податься в Антарию. Да-да, я знаю, что мы враждуем с антарийцами уже много столетий, но это — вражда королей, а не наша. Нам же она, напротив, сыграет на руку. В Антарии нас никто не станет искать. Да и не сможет сделать это, даже если захочет.
Антария была совсем неподалеку — по другую сторону Сежальских гор, и в окрестностях Розенбурга было немало проводников, которые за небольшую плату водили желающих через границу тайными горными тропами.
— Ты права, дорогая! — неожиданно поддержала ее Велия. Как ни странно, она почти не расстроилась из-за предстоящей разлуки с нами. Впрочем, причина этого стала понятна уже через секунду. — Только не думаешь же ты, что я позволю вам податься туда одним? Нет-нет, я намерена быть подле нашего маленького принца, куда бы вы ни отправились.
Она заявила это столь решительно, что даже Лео не нашла, что ей возразить.
А я попыталась представить себе, как мы пойдем через горы с ребенком на руках и старенькой мадемуазель де Шатильон, и не смогла этого сделать.
Колокольчик на дверях отвлек меня от раздумий. У горничной был трехдневный отпуск, на время которого она уехала в деревню к родителям, и мне пришлось самой выйти на крыльцо.
— Шевалье? — я удивилась и испугалась одновременно. — Мне казалось, мы договорились, что вы придете к нам вечером.
— Ситуация изменилась, ваше величество, — он выглядел виноватым. Я предложила ему войти, и разговор мы продолжили уже в гостиной. — Я старался быть убедительным, но месье Ледюк мне не поверил. Он абсолютно уверен в своей правоте и полагает, что либо я недостаточно хорошо знал королеву, либо вам удалось купить мое молчание.
— Какой наглец! — возмутилась мадемуазель де Шатильон. — И чего же он хочет?
— Он хочет лично встретиться с ее величеством. Я продолжал утверждать, что не узнал в вас королеву, но он заявил, что хочет лично поговорить с молодой женщиной, которая живет в этом доме, кем бы она ни была. Этого я ему не мог обещать, не спросив вашего согласия, но он намерен прийти сюда через четверть часа.
Лео едва не зарычала от негодования.
— Ваше величество! — воскликнул шевалье. — Я соглашусь с любым вашим решением. Если вы прикажете, я вызову этого мерзавца на дуэль и обещаю вам, что не дам ему ни малейшего шанса.
Лео кровожадно закивала, но я не готова была так жестоко поступить с человеком, вся вина которого заключалась лишь в том, что он оказался слишком наблюдательным. К тому же, дуэль вызовет ненужные разговоры.
— Нет, не нужно, — попросила я. — Я встречусь с ним, если он на этом настаивает, и постараюсь убедить его в том, что я — не та, за кого он меня принял.
Во взгляде шевалье промелькнуло сомнение, но он лишь поклонился, давая понять, что выполнит всё, что я пожелаю.
Ровно через четверть часа в наш дом пожаловал еще один гость. Месье Ледюк оказался высоким худым мужчиной с цепким взглядом и крючковатым носом. Едва посмотрев на него, я поняла, что, чтобы я ни говорила, мне не удастся его переубедить.
И словно подтверждая мои мысли, он поклонился так низко, как кланяются только венценосным особам.
— Рад приветствовать вас в Розенбурге, ваше величество! Месье Ледюк, председатель торговой палаты города, к вашим услугам!
Я покачала головой:
— Не понимаю, о чём вы говорите, сударь! Для меня большая честь, что вы спутали меня с королевой, но, уверяю вас, вы ошибаетесь. Шевалье де Ламаж уже рассказал нам вкратце суть дела, и смею вас заверить, что, придя сюда, вы только потеряли время. Я — мадам Бриссак, племянница мадемуазель де Шатильон по линии ее отца барона де Шатильона.