Моим первым побуждением было захлопнуть дверь и снова податься в бега. Но уже через мгновение я осознала, что это невозможно. Теперь мы с Лео были не одни.

— Что вам угодно, сударь? — я попыталась набросить на себя иллюзию, но сделать это следовало гораздо раньше, потому что он, несомненно, меня уже узнал.

— Ваше величество! — он низко поклонился. — Я должен с вами поговорить.

Я попыталась изобразить удивление:

— К кому вы обращаетесь, сударь?

Выглядел он неважно. Он едва стоял на ногах — должно быть, от усталости, — и его привязанная к изгороди лошадь тоже тяжело дышала.

— Я проделал путь от Лимы до Розенбурга за полтора дня. Я сменил нескольких лошадей, чтобы добраться к вам как можно скорее. Прошу вас — уделите мне хотя бы несколько минут!

Рядом со мной, сжимая в руках разделочный нож, встала Лео. Там, в Дижонском предместье, она не раз видела шевалье и тоже сразу поняла, кто он такой.

— Нет-нет, — торопливо заговорил он, — вам не нужно меня опасаться! Я не причиню вам вреда. Никто в Лиме не знает, куда и к кому я направился.

— И что вам нужно от нас? — рыкнула тетя. — И как вы узнали, где нас искать? Вы следили за нами всё это время?

Я содрогнулась. Если это было так, то он не мог делать это в одиночку, а значит, о том, что мы в Розенбурге, было известно кому-то еще при королевском дворе.

Я посторонилась, пропуская шевалье в дом, и тете пришлось сделать то же самое, хотя нож из рук она так и не выпустила. Де Ламаж прошел в гостиную и сел в предложенное кресло. Он заметно волновался и разговор начал не сразу. И только когда Лео покашляла, призывая его сказать уже хоть что-то, он поднял на меня взгляд, что до этого буравил лакированную столешницу.

— Несколько дней назад в нашу секретную службу было доставлено письмо, отправитель которого сообщил, что королева Алессандра не утонула, и если мы хотим убедиться в справедливости его слов, то должны прибыть в городок Розенбург, что стоит в Сежальских горах.

Я не утерпела и перебила его:

— Кто еще читал это письмо?

Шевалье покачал головой:

— Не беспокойтесь, ваше величество, его вскрыл именно я, и осознав его важность, не стал его регистрировать. Я взял на службе отпуск и отправился сюда. Я должен был увидеть вас сам.

Он замолчал, и я, едва справляясь с дрожью в голосе, спросила:

— И что теперь, сударь? Вы увидели меня и теперь знаете, что отправитель письма вас не обманул. Что вы намерены с этим делать?

Но прежде, чем он успел что-то сказать, в наш диалог вмешалась Лео: