Мы отправились с Лео в Розенбург — небольшой городок на западе Линарии. Тетушка вспомнила, что именно там живет ее старая подруга и учительница мадемуазель Велия де Шатильон. Мы несколько раз меняли почтовые кареты, чтобы сбить со следа королевских ищеек, если вдруг те за нами увяжутся.

Барон оказался щедр, и в пути мы не испытывали недостатка ни в еде, ни в удобном транспорте. Я никогда не была в этой части страны и взирала на проплывавшие за окном кареты пейзажи с большим любопытством. Розенбург же и вовсе поразил мое воображение. Розы были здесь повсюду — на балконах, на клумбах у крыльца, в садах. От пьяняще-сладкого аромата кружилась голова.

— Мило, правда? — сдержанно восхитилась и Лео.

Домик мадемуазель де Шатильон тоже был весь в цветах — белых, алых и ярко-красных. И сам домик был розового цвета, отчего издалека показался мне карамельным.

И я совсем не удивилась, когда на наш стук на крыльцо вышла женщина в розовом чепчике и розовой же кружевной накидке. Она подслеповато прищурилась и поднесла к лицу лорнет. Из-под чепчика выбивались седые кудряшки, и вся она была похожа на одуванчик.

— Велия, дорогая! — не дожидаясь, пока хозяйка узнает ее, воскликнула Лео. И сделала шаг ей навстречу.

Старушка в розовом охнула и всплеснула руками, отчего лорнет выскользнул из ее разжавшихся пальцев, упал на крыльцо, и был бы нещадно растоптан, если бы я не исхитрилась быстро его поднять.

— Леони, милочка!

Слово «милочка» так не вязалось с моей тетей, что я не сдержалась и хихикнула, за что получила от тетушки ощутимый щипок.

— Прости, мы к тебе без предупреждения. Я давно собиралась послать тебе весточку, но ты же знаешь, как я не люблю писать.

— Ну, что ты! — пожурила ее мадемуазель де Шатильон. — К чему церемонии между подругами? Прошу вас, входите в дом! Кто эта милая мадемуазель рядом с тобой?

— Моя племянница Лесса, — представила меня тетушка.

Уже через четверть часа мы сидели за круглым столиком в маленьком саду, и румяная горничная разливала по чашкам ароматный чай.

— Кушайте, кушайте! — потчевала нас хозяйка.

На блюде были пирожные на любой вкус — шоколадные, сливочные, фруктовые, — и все такие же миниатюрные, как сама хозяйка. Я попробовала все, какие были, и Велия наблюдала за мной с умилением.

Мне ужасно нравилась мадемуазель де Шатильон, и только одного я не могла понять — как такие разные (и внешне, и, судя по всему, по характеру) люди, как она и Лео, смогли стать подругами. Велия была восторженной и утонченной, моя же тетушка — решительной и порой грубоватой. Но, кажется, вместе им было очень комфортно.

— Ты должна научить ее иллюзорной магии, — заявила вдруг тетушка, когда горничная удалилась.

Я поперхнулась чаем.

— С чего бы это мне учиться иллюзорной магии? Да у меня совсем нет магических способностей!

На самом деле, способности у меня были, пусть и не совсем обычные для женщины. Когда я была еще совсем маленькой, отец привез в Сурель профессора из лимской академии, который с помощью странного прибора определял склонность ребенка к тому или иному виду магии. Так вот — этот ученый муж, к вящему изумлению родителей, заявил, что я — боевой маг! Это я-то, которая не могла поднять руку даже на комара!