— Сюжет пригодится, но, боюсь, скоро нечем будет работать. Оптика летит. С этими сероводородами одну камеру уже загубили, Пришлось отправить ассистента режиссера в Москву. Повез камеру и отснятую пленку. Боже, боже, как я ему завидую!
Пришли «мальчики» — оператор и его ассистент. Оба молчаливые, давно небритые, Долгое сидение на Алаиде сотворило в их душах тот же психический надлом, что и в душе «девушки Наташи». Поздоровавшись с нами кивком головы, они стали в сторонку, будто чувствовали себя гостями, которых никто не звал.
Наташа посмотрела на них с состраданием.
— Чем же вас кормить, мальчики?
Они отнеслись к ее вопросу с таким равнодушием, словно от того, покормят их или оставят голодными, теперь уже решительно ничего не изменится.
— У вас кончились продукты? — участливо спросил Геннадий.
— До этого пока не дошло. Есть два ящика борщей, ящик тушенки. Но на чем варить? Солярка кончилась, а без нее эти мокрые палки не горят.
Носком сапога Наташа ковырнула обрубок какого-то дерева. Покрытый копотью, он одиноко валялся на холодном костре.
— Вот, пожалуйста, так называемые дрова. Сколько было бумаги — всю сожгла. И хоть бы что.
Геннадий пообещал:
— Канистру бензина мы вам подбросим. Но только завтра.
— Мальчики, у-ра, — вяло произнесла Наташа, — завтра едим горячий борщ. Сегодня уж как-нибудь… Пожуем холодной тушенки, запьем сырой водичкой и — баиньки.
— Давайте-ка сюда ваши консервы, — решительно сказал Костя. — Огонь вокруг нас, а мы добываем его первобытным способом. За мной, мальчики!
Он пошел вниз, туда, где на прибойной полосе, рядом с потоком, стоял наш «Прогресс».
Сначала «мальчики», а потом и все мы, включая Наташу, потянулись следом за ним. Спустившись к берегу, Костя взял из лодки шест, окунул его в воду и мокрым концом осторожно поковырял стенку потока. Посыпалась рыхлая порода, оставляя коричневатые столбики пыли. На месте осыпи обнажилась красная ниша. Костя сунул туда шест и он вспыхнул.
— Греет прилично, — сказал Костя удовлетворенно и потребовал нож. — Банки мы на всякий случай приоткроем, чтоб не взорвались.
Когда в крышках были прорезаны узкие щели, Костя взобрался на остывшую, но все еще теплую глыбу и, приподнявшись на цыпочки, осторожно, чтобы не вызвать новой осыпи, поставил банки в нишу.
— Ну вот — небольшой домашний каминчик. Солярки не надо и воздух чистый. И, заметьте, баночки не коптятся.
Минуты через полторы обед был готов.
— Несите чайник, — приказал Костя уныло наблюдавшим за его работой «мальчикам».