– Может, это вообще не язык, а бессвязный набор звуков, – покачал головой Оллистер. – Или, может, он решил смеха ради поиздеваться над нами.

Джессоп и Уоррен обменялись красноречивыми взглядами. Уоррен молча присел на край кровати, выдвинул ящик тумбочки, достал чёрно-белый камешек и осторожно вложил его в ладонь мальчика. Потом, открыв книгу стихов Уитмена, тихим проникновенным голосом начал читать.

– Вы и сказки ему на ночь рассказываете? – то ли удивлённо, то ли язвительно поинтересовался Оллистер.

Уоррен, не ответив, продолжил чтение.

Тогда Оллистер обернулся к Джессопу:

– Это и есть ваш научный метод? Читать ему книжки?

– Да, мы считаем, что это может подействовать.

– Вы ведь шутите, лейтенант, правда?

Джессоп покачал головой.

– Боже милостивый! Похоже, пора исправлять ситуацию.

– Какую ситуацию?

Уоррен замолчал, но не оборачивался, внимательно прислушиваясь.

Оллистер ядовито усмехнулся.

– Можете и дальше с ним нянчиться, а мне позвольте заняться серьёзными делами, – угрожающе прошипел он и, хлопнув дверью, вышел из лазарета.

Мальчик вздрогнул, судорожно сжал пальцы, и чёрно-белый камешек исчез, словно проглоченный его кулачком.

Уоррен обернулся к Джессопу, ответившему ему столь же тревожным взглядом; потом продолжил читать.

Слова, пусть даже мальчик их не понимал, звучали как музыка, от которой на глазах у него выступили слёзы. Одна слезинка, скатившись по щеке, смочила губы.

Он почувствовал её вкус, солёный, как морская вода.

А Оллистер, бурча себе под нос, направился в радиорубку. Он устал от невозможности получить ответы, но ещё больше – от собственной неспособности оценить значение того, что попало ему в руки. И это его тревожило.

Опыт в таких случаях подсказывал действовать осторожно, чтобы не попасть впросак. Существуют же службы, где полно специально обученных людей, готовых вмешаться, если того требует ситуация, и не допустить огласки. Кто-то (хотя майор и не помнил, кто именно) однажды сказал, что общественное мнение – самая большая ложь в мире. Политик, как пить дать. Иногда ложь можно победить только другой ложью, ведь, когда речь идёт о национальной безопасности, выбора у военных вроде Оллистера нет.