Глава 45. Фролов возвращается

На площади никого не было. Иевлева и Елизавета Петровна подбежали к пазику. Пазик немного покачивался, видно было, что ходит по нему кто-то очень тяжёлый.

Ни секунды не раздумывая, Иевлева вскочила на подножку и влетела внутрь. То, что она увидела, было так ужасно, что она просто расплакалась.

Фролов был огромный. Он наклонял голову, чтобы поместиться под потолком. На полу валялись рваные пластиковые мешочки, разбитые пробирки, шприцы, иголки… Всё вокруг было забрызгано кровью. Было такое впечатление, что в этом автобусе только что зарезали свинью…

Но самое страшное – это было лицо Фролова. Это была огромная неподвижная маска с растянутым ртом, узкими глазами, и вместо слов из его рта вырывался звук – что-то между свистом и стоном.

Он смотрел ей в глаза. Она понимала, что он видит её, она понимала, что с ним случилось самое страшное, что с ним вообще могло случиться. Голод, чувство, без которого не бывает жизни. Чувство, которое в своей неестественно развитой форме порождает вампиризм, – это чувство завладело им полностью, подчинило его себе, поработило. И он весь превратился в огромный мешок, мешок, у которого одна непобедимая страсть – наполняться. И сделать уже ничего нельзя.

Он протянул к ней руку, как будто жестом хотел сказать: не подходи ко мне. Она и сама понимала, что в таком состоянии, в каком он был, подходить к нему нельзя.

Она вышла из автобуса, подошла к Петровне, обняла её, уткнулась ей в грудь и громко, как по покойнику, заплакала.

Петровна молчала.

Через площадь к автобусу бежали Степан, участковый и брат участкового. В руках у Степана был пистолет. Иевлева кинулась обратно в автобус, подскочила к Фролову и толкнула его со всей силы руками в грудь. Фролов послушно отошёл в угол.

В это время Степан ворвался в автобус, Иевлева повернулась к нему, закрывая собой Фролова. Она стояла спиной к Фролову, одним движением он мог схватить её. Его трясло. И он хриплым, совершенно новым чужим голосом сказал:

– Я тебе говорю, Тамара, отойди! – наверно, первый раз назвав её по имени.

– Ты меня не тронешь! – крикнула ему Иевлева. – Я ношу твоего ребёнка!

Степан опустил пистолет.

– Стреляй в него, в гада! – кричал снаружи брат участкового. – Если она, с**а, путается, в неё тоже стреляй!

– Помолчи! – повернулся к нему участковый. – Ты ничего не понимаешь!

Иевлева сказала Степану умоляющим голосом:

– Дай мне увести его! Тебе сегодня дали увезти твоего ящера! Теперь я тебя прошу – ты не можешь мне не позволить. Да, он страшный! Но, может, ему ещё можно помочь! Пожалуйста!

– Подойди ко мне, – сказал Степан Иевлевой, – я не выстрелю!

Иевлева нащупала руку Фролова и повела его за собой. Степан вышел из автобуса, за ним вышла Иевлева и последним выбрался Фролов. Он был огромный. Голова высокого Степана доходила ему до груди.