Новоявленное правительство моментально объявило о разрыве союза с Германией и потребовало от вооруженных сил подчиняться только ему. С просьбой прекратить боевые действия оно обратилось к Румынии и Греции, а с просьбой о мирном договоре — к СССР. Болгарским частям, застрявшим в Югославии, рекомендовалось отступить обратно на родину, а в случае невозможности, сложить оружие и сдаться югославам или грекам. И чтобы больше никаких боев с нашими дорогими соседями! Ни-ни!
И бои болгар с югославскими, румынскими и греческими войсками практически повсеместно затихли, в том числе и по настойчивой просьбе из Москвы; перестали наступать и те и другие, стараясь не проливать больше ни своей, ни болгарской крови — пригодится еще для общего врага. Немногие германские части и подразделения, а также различные военные, промышленные и торговые миссии по возможности ощетинились оружием в местах своего компактного пребывания. Их пока особо не трогали — просто блокировали и не выпускали.
Другая участь ожидала их местных приверженцев. К собственным землякам-противникам всегда относятся хуже, чем к противникам чужим. Чужеземный враг — он и есть враг, чего от него ожидать?. А вот собственный сосед, если не разделяет твоих политических убеждений, — он уже предатель и пощады ему ждать не приходится. Пока новое болгарское правительство еще не утвердило твердой рукой свою власть по городам и весям, еще не занятым румынами, греками или русскими, его функцию самовольно присвоили жаждущие отмщения за прошлые преследования подпольщики и партизаны, в большинстве своем считающие себя коммунистами или им сочувствующие.
Без всякого суда и расследования, руководствуясь только собственной патриотической сообразностью, расстреливались и вырезались не только откровенные приверженцы фашистов, но и просто монархисты. И, как это обычно водится в смутные времена безвластия, под раздачу попадали и чем-то когда-то обидевшие соседи, родственники, сослуживцы, полицейские, начальники на работе, фабриканты, помещики, чиновники, армейские командиры и прочие совершенно не причастные к болгаро-германскому союзу категории жителей. Болгарская кровь лилась если и не рекой, то довольно бурными ручьями.
И, как это ни странно (или естественно?), спасали многих приговоренных к уничтожению собственными земляками болгар ненавидимые ими иноземные «завоеватели»: русские, румыны и греки. Красной Армии предпочитали сдаваться и немцы, иногда выдерживая бой с иррегулярными болгарскими формированиями, в нетерпеливом ожидании подхода Советов. Но потихоньку все утрясалось. Новое болгарское правительство при активной поддержке советских, румынских и греческих армейских частей и подразделений, постепенно прибирало к рукам свое взбудораженное неожиданным политическим разворотом на 180 градусов царство-государство и утихомиривало партизанско-коммунистическую вольницу и население в целом.
Армейские части одна за другой массово присягали на верность новому правительству, кто был против, особенно это касалось генералов и офицеров, — бежал (если успевал). Царь Борис был низложен и вместе с семьей пребывал в заточении под надежной охраной не только болгарской, но и советской. Правительство спешно переименовало Болгарское царство в Народную Болгарскую Республику и уже 1-го сентября совершенно официально объявило войну Германии, вступив в Антигитлеровский союз с СССР, Прибалтийскими республиками, Норвегией, Румынией, Югославией и Грецией.
Окруженные или даже успевшие сдаться болгарские части в Югославии после ареста (а кое-где и отстрела) некоторых своих офицеров снова готовились воевать, теперь уже развернувшись против немцев, итальянцев и венгров. Некоторые из них, не дожидаясь официального приказа, но получив достоверные сведения о событиях на родине, быстро вошли в соглашение с местным югославским или греческим командованием и с удовольствием ударили в неприкрытые спины и фланги своих прежних германских союзников, срывая на них ошибочность внешнеполитического курса своего сверженного царя.
Еще до того, как погрузившиеся в железнодорожные эшелоны танковые бригады Красной Армии прибыли из Варны и Бургаса на болгаро-югославскую границу, все части вермахта и ваффен-СС, наступавшие с территории Болгарии, были довольно плотно заблокированы в уже захваченных ими районах Югославии. Без снабжения, находясь на враждебной территории, не видя внятного способа прорваться на соединение к своим или удерживать позиции длительное время, почти безнаказанно подвергаемые бомбежкам и артобстрелам, фашисты постепенно, отрезанный батальон за батальоном, полк за полком, капитулировали. Дольше всех продержалась войсковая группа, наступавшая в Сербии в направлении на Нишу, а неудавшиеся завоеватели югославской Македонии сдались на милость и радость победителей одними из первых.
Еще недавно тщательно распланированная Берлином и казавшаяся безупречной операция по молниеносному захвату Югославии, сперва непонятно почему забуксовавшая, а в итоге окончившаяся полной катастрофой, моментально изменила весь расклад на шахматной доске всеевропейской бойни. «Мягкое подбрюшье» Европы, казавшееся таким беззащитным, да еще и с вкраплением дружественной Рейху Болгарии, совершенно внезапно напряглось до твердости хитинового панциря, вобрало в себя эту самую Болгарию, присоединив ее какие-никакие вооруженные силы, и неожиданно мощно дало под дых уже самой гитлеровской Европе.
Вместо обороны и отхода перешли в наступление по всем фронтам обозленные недавним нападением на них югославские войска. Высвобожденные после германских капитуляций в Македонии, быстро двинулись к ним на помощь греческие части. Через румынскую границу в помощь румынам, вошли в Югославию и дислоцированные там войска Красной Армии. А когда и с болгарской стороны ударили полнокровные танковые бригады проклятых русских, Гитлер понял, что с Балкан пора уносить ноги, пока они у его солдат еще остались.
С огромными потерями отступая, то и дело попадая в котлы под мощным напором Советов в Восточной Пруссии, Польском генерал-губернаторстве и Венгрии, он совершенно не имел лишних сил, для помощи своим застрявшим армиям на Балканах. Гитлер попросил друга дуче со своей стороны усилить напор на севере Югославии и в Албании, чтобы иметь возможность отвести германские войска обратно в Австрию. Отступать в Венгрию уже было некуда: проклятые мамалыжники при активной поддержке нарушивших договор о ненападении предателей русских, шли через ее территорию несколькими клиньями, как через масло и через месяц-другой, если не произойдет чуда, ожидались уже чуть ли не в предгорьях Альп.
Муссолини другу Гитлеру не отказывал и даже издавал соответствующие приказы. Вот только его генералы их большей частью игнорировали. Недовольство многих итальянских генералов своими германскими союзниками подспудно назревало давно. Всегда неприятно чувствовать себя «младшим братом», второстепенным. Потомкам Великого Рима это в полной мере дали почувствовать потомки германских варваров и при захвате Франции, и во время Североафриканской компании, и сейчас, на Балканах. И затыкать ими старались самые гиблые места; и командование их собственными частями и соединениями чуть ли не напрямую перехватывали, и когда снабжение шло через немцев — элементарно обворовывали; и германское отношение к жителям оккупированных земель, особенно к евреям, не многих устраивало и даже вызывало вполне закономерное для не полностью потерявших совесть людей отвращение.
И теперь, когда во всеобщую европейскую свалку громогласно ворвался разъяренный русский медведь, показывая с первых дней войны феноменальные успехи, группа итальянских генералов и римских политиков решила, что пришла пора менять щегольские арийские сапоги на грубые русские лапти, они сейчас в большей моде, пусть даже и на бегу. К тому же свежий болгарский пример имелся. Вполне удачный пример.
Довольно вялые и не слишком кровопролитные ночные перестрелки в Риме и вот уже утром 10 сентября Муссолини и его правительство арестованы, а всю полноту власти принял на себя новый премьер-министр Пьетро Бадольо со своим спешно созданным кабинетом. Что интересно, в заговоре против дуче участвовал (как и в прошлой реальности) и итальянский король Виктор Эммануил, давно уже не имеющий в своем королевстве абсолютно никакой реальной власти.
Подавляющее большинство генералов и офицеров переворот поддержало. Первым приказом нового главы правительства, стало прекращение боевых действий итальянских войск в Югославии. Рим официально известил своих бывших друзей по «оси» Рим-Берлин-Токио, что он покидает уже не тройственный союз и объявляет себя нейтральным государством. Отдельную просьбу обратили к правительству Югославии и их союзникам: дайте нам время тихо и спокойно убраться восвояси. Не стреляйте нам в спину — мы теперь хорошие.
Югославы и их союзники в своем подавляющем большинстве такой просьбе вняли и боевые действия в отношении переобувшихся макаронников прекратили. Тем более что итальянцы обычно и раньше не проявляли жестокости на уже захваченных территориях в отношении гражданского населения, даже наоборот, не раз бывало, спасали простых жителей от немцев и местных усташей.
Москва полностью одобрила кардинальную смену (не без ее скромного завуалированного участия проведенную) политического курса и правительства Итальянского королевства и пообещала всестороннюю помощь, хотя и не настаивая пока на вступлении во все разрастающийся Антигитлеровский союз. А куда они денутся? Жизнь заставит — сами попросятся. И действительно, жизнь очень скоро заставила итальянцев забыть о своих наивных пацифистских мечтаниях. Какой такой нейтралитет пусть даже и не посреди, а на юге воюющей Европы?
Гитлер рвал и метал, исходил криком, слюной, топотом ног и гневом. В одночасье лишиться самого мощного в военном и экономическом плане союзника? Лишиться его самого мощного в Средиземном море военного флота? Письколизы дрочильные! Членососы макаронные! Шлюшьи педерасты кучерявые! Надурилы обдристанные! С Болгарией, конечно, тоже обидно получилось, но Италия???!!!
Не объявляя бывшему союзнику войну, Гитлер приказал атаковать и желательно разоружать, а не уничтожать, итальянские силы, где только можно. На севере Югославии, в Северной Африке, на Ближнем Востоке и во Франции. И, не забывая о своем личном друге Муссолини (хоть и позорно опростоволосившимся), поручил немедленно разработать операцию по его освобождению.
Вполне ожидаемо, большинство итальянских дивизий и частей в Югославии и прочих оккупированных странах добровольно разоружаться перед недавними союзниками не согласились, а, наоборот, привели себя в полную боевую готовность.