— Дохлый номер его искать, — сказал Швеллер. — Забился в какую-нибудь дыру.

— По идее, он должен бы выйти к этой дороге. Здесь есть движение, можно поймать левую тачку.

— Предлагаешь прикинуться левой тачкой, чтобы он нас поймал?

— Я предлагаю еще раз проехать до той рощи. Только не гони и погаси половину фар, чтоб выглядеть приличнее.

— Куда уж приличнее, — проворчал Швеллер, но сделал, как ему было сказано. Они свернули в переулок. Отсюда до того места, где пропал Там-Там, было метров триста.

— Стоп, — сказал вдруг Женьшень. — Давай осмотрим эти бараки.

Он имел в виду группу старых двухэтажных домов, построенных из низкосортного кирпича и окрашенных в изжелта-розовый цвет, почему-то особо любимый безымянными зодчими сталинской эпохи.

— Ты его увидел?

— Нет, но он может прятаться где-нибудь здесь. Мне подсказывает чутье.

Швеллер знал, что у его коллеги действительно есть чутье, подсказками которого тот не брезговал пользоваться в любых жизненных ситуациях, и за несколько лет совместной с Женьшенем работы привык этому чутью доверять. Он притормозил и свернул к обочине. Окна домов были темны.

— Надо проверить задние дворы, — сказал Женьшень.

Они вылезли из машины, обогнули ближайший дом и остановились посреди двора. В темноте смутно угадывались очертания длинных сараев и заброшенной голубятни на крыше одного из них. Женьшень запнулся о пустую картонную коробку, наклонился, оторвал кусок картона, свернул его жгутом и поджег. Они постояли, выжидая, когда разгорится этот факел, а затем направились в угол двора. Покосившийся стол для игры в домино, куча ржавого железа, мусорный бак — и ничего больше.

— А вон там горит свет, — Швеллер указал на выходившее во двор окно первого этажа в соседнем доме.

— Что ж, заглянем на огонек.

Они подошли к окну, расстояние от земли до которого превышало человеческий рост. Женьшень ухватился пальцами за край жестяного подоконника, стал ногой на узкий выступ, шедший вдоль всего здания на высоте полуметра, подтянулся и заглянул внутрь. В следующую секунду послышался его не особо мелодичный — что-то вроде быстрого скрежета лезвия по точильному камню, — но определенно довольный смех.

— Ну? — спросил снизу Швеллер, чья комплекция не располагала к лазанью по вертикальным стенам.

— То, что надо. Картинка — загляденье. Наш Там-Там, два китайца и еще какой-то рыжий викинг. Прямо братство народов. Сидят тихо-мирно, губами шлепают…

— Поют «Интернационал»? — предположил Швеллер.

— Да нет, едят что-то. Наш, однако, не ест.

— Сытый, падла. Мы его закормили.