Как и в случае с отношением к Сталину, когда общественное мнение не может признать его «государственным преступником» (при понимании его виновности в гибели миллионов людей), поскольку тогда надо было признать преступной все советскую государственную систему, так и в случае с Путиным, нельзя обвинить носителя верховной власти, «национального лидера» в преступлениях или злоупотреблении властью, так как это вступает в неразрешимое противоречие с давно усвоенными массовыми представлениями, что «наверху» всегда (безразлично к личности занимающих эти высшие позиции) «лучшие люди». Без этого социальная структура лишается своего смысла и легитимности. О том, как формировалось это представление см. в статье:
271
На протяжении 2013 года Путина одобряют 63–64 %, не одобряют – 32–36 % при очень низком проценте затруднившихся с ответом. Напротив, правительство, которое назначается президентом и находится под его полным контролем, которое проводит его политический курс, ни на йоту не решаясь на какие-то самостоятельные действия, не одобряют от 54 до 58 %.
272
Это была уже третья попытка внести новую идеологию в легитимацию государственной власти в России после краха советской системы (первая – демократия, сближение с Западом, вторая (путинская) – укрепление централизованного государства и «вставание с колен»).
273
Мысль не новая в социологии, в известном смысле, почти тривиальная. Однако она редко получает систематическое развертывание в виде теоретических концепций и эмпирических исследований. Потенциал подобной рационализации в том или ином виде присутствует в работах почти всех крупнейших социологов, например в веберовских типах легитимного господства, в его анализе влияния мировых религий на хозяйственную этику. Его классическая работа о влиянии протестантской этики на генезис капитализма описывает отбор и воспроизводство определенных характеристик человека-предпринимателя. Этот анализ дается Вебером всегда в сравнительно-типологическом ключе сопоставления разных идеально-типических конструкций акторов в разнородных ситуациях и социально-культурных контекстах; то же самое относится и к его описаниям фигуры демагога, пророка, мандарина, кади, чиновника и пр. В скрытом виде этот же подход присутствует и в теории социальных ролей и их распределения в структуре социального института, в теориях коммуникаций (предполагающих выделение лидера мнений и внимающих ему реципиентов и т. п.). Но по мере утверждения социологического позитивизма и популярности количественных методов исследования, подобное понимание практически исчезло из практики социологического анализа.
274
Такие установки, среди прочего, проявляются и в стойком недоверии протестного движения в мегаполисах к своим же лидерам и нежелании делегировать им свои полномочия и права, что парализует потенциал самоорганизации оппозиции.
275
См. данные опроса «Левада-Центра» о типичных характеристиках и качествах российских и иностранных предпринимателей и бизнесменов: Пресс-выпуск «Левада-Центра». 10.06.2013. URL: https://www.levada.ru/2013/06/10/rossiyane-o-predprinimatelyah; а также:
276
Доверяют этим каналам как источнику информации в Москве 41 % (август 2013 года), в больших городах – 47 %, в средних городах – 58 %, доверие снижается в малых городах и в селе 52 и 50 %, и одновременно здесь растут затруднения среди опрошенных, не знающих, как ответить на подобные вопросы или не могущих оценивать степень объективности информации, поскольку не располагают сколько-нибудь значимым выбором источников информации. Другими словами, проблема достоверности информации или лживости пропаганды в провинции вообще не встает. Интернет здесь не является средством, компенсирующим дефицит информации: выше всего его роль оценивается в средних городах (здесь 24 % рассматривают его как наиболее достоверный канал информации, в Москве и больших городах такие оценки встречаются лишь у 20 и 17 % опрошенных, в селе и малых городах – 7–8 %). Образование само по себе не дает такого эффекта – различия в установках (среди доверяющих с высшим образованием позитивно оценивают объективность и достоверность информационных передач на этих каналах 62 %, со средним и ниже – 66–67 %). Молодые настроены более скептически к качеству и достоверности телевизионной информации, чем зрелые и тем более пожилые люди (позитивные оценки с возрастом растут с 57 % у самых молодых до 71 %, напротив, недоверие снижается с 31 до 21 % у самых пожилых опрошенных).
277
Примечательно признание со стороны «верных Русланов» режима той глубокой антипатии, которое население питает к власти. Так, например, полпред правительства в высших судах Михаил Барщевский, выступая в Госдуме по поводу законопроекта о запрете чиновникам иметь иностранную недвижимость, счета, собственность за рубежом, предупреждал, что «
278
279
Так, В. Ключевский описывал эволюцию приказной системы московского царства, проводя аналогию между царским дворцом, представляющим хаотическое нагромождение отдельных помещений, переходов и флигелей, разрастающихся по мере надобности путем еще одной и еще одной пристройки к основному или исходному зданию, и государством (
280