– Хорошо, Берти, – склонил голову адмирал Фишер, – я исправлюсь. И, кстати, что там с «во-вторых»?
– Во-вторых, – ответил король, – вы не знакомы лично с адмиралом Ларионовым, а я знаком. Как-никак, он теперь один из ближайших моих родственников. По моему мнению, этот человек ни в коем случае не будет манипулировать своей семьей. Все, что он говорит моей дочери, это есть святая истинная правда, и ничего кроме правды. Тори очень чуткий человек и в любом случае распознала бы фальшь, под каким видом она бы ни была произнесена. Адмирал любит мою дочь и хочет сделать ее счастливой, и поэтому никогда не будет ей лгать… Кстати, Джон, а почему вы об этом спросили?
– Знаете, Берти, – сказал адмирал Фишер, – я хочу немного побыть адвокатом дьявола. Возможно, я буду задавать вам неудобные вопросы, но только для того, чтобы получше разобраться в сути предмета. Считайте, что это вопросы доктора своему пациенту.
– Ну ладно, Джон, – ответил король, – задавайте эти ваши вопросы, если считаете, что так будет лучше…
– Хорошо, Берти, – кивнул адмирал Фишер, – во-первых – если вы считаете, что адмирал Ларионов не лжет вашей дочери, то с какой целью он вообще поделился с ней этой информацией? Ведь Россия – соперник Британии по всем направлениям, и чем хуже будет Британии, тем лучше будет России.
– Адмирал Ларионов говорит, что это не совсем так, – возразил король, – если Британия исчезнет или впадет в полное ничтожество, то, как говорят русские, свято место долго пусто не будет. На нашем месте разведется такая дрянь, что даже чертям будет потом тошно. Кроме того, Британия сумевшая преодолеть внутреннее саморазрушение, изменится внутренне и будет пригодна для сосуществования с обновленной Российской империей. По крайней мере, адмиралу Ларионову очень хочется в это верить.
– Очень хорошо, Берти, – сказал адмирал Фишер, – теперь еще один вопрос. Скажите, вы и в самом деле верите, что мир будущего на сто лет вперед существует, или это какой-то морок, а адмирал Ларионов и вся его эскадра были созданы в нашем мире божественными или дьявольскими силами в момент возникновения его эскадры на траверсе Чемульпо?
– Думаю, – ответил король, – что мир будущего существует, хоть ничем не могу подтвердить свои измышления. Вы не были на кораблях этой эскадры, Джон, а я был. И на кораблях, и на людях там лежит некий отпечаток того иного мира, и когда Тори начала писать мне те самые письма, то я сразу понял, что они – правда от первого до последнего слова.
– Хорошо, Берти, – сказал первый лорд адмиралтейства, – давайте я тщательно обдумаю сказанное вами, и мы еще об этом поговорим. С налету такие вопросы не решаются.
– Да, Джон, – вздохнул король, – мы непременно поговорим об этом позже. И случится это сегодня вечером в вашей каюте за кружкой грога. А иначе я просто сойду с ума от беспокойства.
– Хорошо, Берти, – кивнул адмирал Фишер, – если вы так настаиваете, мы поговорим с вами сегодня вечером с глазу на глаз. А сейчас – слышите, как бьют склянки? Пока на обед, господа офицеры ждут. Многие из них потом будут рассказывать своим внукам и правнукам о том, как они обедали за одним столом с королем.
– Если у них будут внуки и правнуки, или они до них доживут… – вздохнул король, однако послушно направился за адмиралом Фишером в сторону кают-кампании. Поход походом, а обед по расписанию. Поесть король любил, и даже очень.
16 марта 1908 года. Вечер. Пролив Ла-Манш (Канал), на траверзе острова Уайт, адмиральский салон линейного крейсера флота его Величества «Дредноут».
Линейный крейсер «Дредноут» на данный момент являлся не только самым большим и хорошо вооруженным кораблем флота его Величества, но и самым роскошным, предназначенным для того, чтобы на его борту могли совершать зарубежные визиты как члены королевской семьи, так и другие официальные лица. Так сказать, совмещение приятного с полезным: и дипломатия, и стволами орудий партнеру по переговорам тоже погрозить не грех. Правда, если у партнера на это имеется адекватный ответ, эффект несколько смазывается. Ну да ладно. Не весь же мир состоит из САСШ, России, Германии, Франции и Италии, имеющих броненосные флоты. Есть страны и поменьше, для которых дипломатический аргумент в виде плавучего острова из стали с большими пушками будет весьма весомым.
Но одними пушками дипломатия не делается; партнера по переговорам, особенно если он ниже классом, давят еще и роскошью. В некоторых странах и места порядочного нет, куда можно зайти белому сагибу; и вот тогда переговоры с местным руководством проводятся на борту корабля флота Его Величества, на котором прибыл представитель Владычицы Морей. Поэтому адмиральский салон Дредноута блистал подобающей роскошью. Панели из дорогих сортов темного дерева, позолота, зеркала, хрустальные люстры, мягкие кресла и диваны и даже настоящий камин, как в аристократическом поместье, перед которым джентльмены, потягивая грог, могут обсудить свои дела. Помимо представительского эффекта, все это великолепие призвано было создавать комфорт и особо важному лицу, совершающему визит… Ну а сейчас в глубоких мягких креслах перед жарко пылающим камином с кружками горячего напитка в руках сидели сразу два таких особо важных лица.
Готовясь к вечернему разговору с королем, адмирал Фишер понимал, что таким образом старина Берти собирается ввести его в узкий круг Посвященных, которым известна сама Истина, а не только отбрасываемые ею причудливые тени. И при этом совершенно неважно, правят ли эти люди миром напрямую. У имеющих доступ к Истине возможностей воздействовать на ход событий всегда больше, чем у тех, кто лишен этого сокровенного знания. И предчувствие не обмануло адмирала. Расположившись в кресле и отставив в сторону трость, король Эдуард взял в руку кружку с горячим грогом (по сырой мерзкой английской погоде без него никак) и сказал:
– Ну что, старина Джон, поговорим?
– Поговорим, старина Берти, – ответил адмирал Фишер, – знаешь, в отличие от тебя, мне не повезло быть лично знакомым с адмиралом Ларионовым. Скажи, что это за человек и чего нам от него ждать, если между Континентальным Альянсом и Британией все же начнется война?
– Тогда, – криво ухмыльнулся король, – ты смело можешь считать себя мертвецом. Как говорят русские из будущего, в таком случае следует накрыться простыней и медленно ползти на кладбище. Медленно, это чтобы не создавать паники. А если серьезно, то… есть вещи, которые я тебе раньше не говорил, чтобы ты не наделал глупостей. На флагмане адмирала Ларионова, крейсере «Москва», было установлено шестнадцать ракетных снарядов предназначенных для поражения тяжелых броненосных кораблей вроде твоего «Дредноута». Дальность выстрела – триста морских миль. Вероятность поражения цели с первого выстрела – девяносто процентов. Один такой снаряд они в горячке первых минут после пришествия потратили на «Асаму», итого осталось пятнадцать. Джон! Вы не наклепаете столько железных коробок, набитых английскими матросами, чтобы перекрыть адмиралу Ларионову возможность топить их своими убийственными снарядами. Но и это еще далеко не все. Помимо больших снарядов первого ранга на флагмане, существуют еще снаряды второго ранга на крейсере «Адмирал Ушаков», а также целый ассортимент самодвижущихся мин различной убойной силы. Кстати, если вы надеетесь, что от самодвижущихся мин вас защитят противоторпедные сети, то должен сказать, что ваши надежды тщетны. Сети защитят вас не лучше фигового листка. Самодвижущиеся мины, состоящие на вооружении эскадры адмирала Ларионова, идут глубже осадки вражеского корабля и взрываются прямо под килем цели. Как они это делают, я не знаю, но этот факт вам смогут подтвердить наши офицеры, что присутствовали на эскадре адмирала Того, когда ее атаковали пришельцы из будущего.
– Ничего они не подтверждают, – угрюмо проворчал адмирал Фишер, – все произошло так быстро, что никто ничего не понял. Знаешь, Берти, бой у Порт-Артура не был похож на классическое морское сражение линейных эскадр, а скорее, смахивал на какое-то нападение банды американских индейцев на почтовый дилижанс, с поправкой на то, что стреляли не из винчестеров, а нападение осуществляли люди, имеющие огромный опыт в этом деле. Японские корабли взрывались и тонули, но не имели даже малейшей возможности огрызнуться в ответ.