905

Murray 2000 II. P. 323–331; Robson 2004. P. 32–33. Хотя средневековое предание приписывало самоубийство и другим евангельским злодеям – Ироду Великому и Пилату (Murray 2000 II. P. 339–354), именно повесившийся Иуда превратился в олицетворение отчаяния (Depold 2009. P. 51–52, 82–85). В различных символических композициях его фигура с петлей на шее противостоит персонификации Надежды. С первых веков христианства и вплоть до позднего Средневековья художники часто совмещали в одной композиции образы повесившегося Иуды и распятого Христа, подчеркивая оппозицию греховной и спасительной смерти (Murray 2000 II. P. 323–328; Depold 2009. P. 51). См. итальянский барельеф из слоновой кости (420–430-х гг.), хранящийся в Британском музее, где справа изображен распятый Христос, а слева – висящий Иуда (Schnitzler 2000. P. 103, 105, Fig. 1). На протяжении столетий художники находили все новые и новые приемы, чтобы показать, сколь «злой» была его смерть. Когда он висел, его утроба разверзалась, и из нее вываливались кишки (Деян. 1:18); его душа покидала тело не через уста (как на других изображениях умирающих), а через утробу; она была черна как смоль, и ее тотчас хватали бесы, и т. д. На фреске рубежа XIV–XV в. в евангелический церкви в Маланкраве (Трансильвания, Румыния) повесившегося Иуду в длинном желтом хитоне тянут к земле три огромных звероподобных беса. В страстнóй мистерии, поставленной в Ревелло в 1490 г., за душу отступника поспорили два демона: Мамона, который внушил ему грех алчности, и Бельзебуб (Вельзевул), ввергший его в пучину отчаяния (Plesch 1998. P. 259–264).

906

На исходе Средневековья Тайную вечерю нередко представляли как своего рода мессу – на столе-«алтаре» изображали потир для вина и патену с гостиями, а Христос был облачен в одежды, похожие на священнические. См.: Rubin 1991. P. 298–302.

907

См. константинопольское Евангелие середины XIII в.: Иуда ничем не выделяется среди апостолов, кроме жеста: он протягивает руку к блюду, которое стоит посреди стола (Paris. Bibliothèque nationale de France. Ms. Grec 54. Fol. 96).

908

Как на мозаике XII в. в соборе Сан-Марко в Венеции.

909

Как в Евангелии, созданном в Константинополе в XI в. (Paris. Bibliothèque nationale de France. Ms. Grec 74. Fol. 157). Вдобавок в этой рукописи кто-то из читателей просто выскоблил Иуде лицо.

910

В Сент-Олбанской псалтири, созданной в Англии в 1125–1149 гг., Иуда отсажен на противоположную сторону стола от других апостолов. Он согнулся перед Христом, который протягивает ему кусок хлеба. Все апостолы с золотыми или красными (через один) нимбами – у Иуды нимба нет. Все персонажи, включая Христа, развернуты в профиль, так что этот момент тут не имеет значения (Hildesheim. Dombibliothek. Ms. St. Godehard 1. P. 41 / Fol. 21).

911

См. английскую Псалтирь конца XII в., где скрюченный Иуда, отсаженный на противоположную сторону стола, тянется к куску хлеба: Oxford Bodleian Library. Ms. Gough. Lit. 2. Fol. 25 bis.

912

В «Зерцале человеческого спасения» (Брюгге, 1440–1460-е гг.) все апостолы сидят вокруг круглого стола. Христос по центру сверху, Иуда – прямо напротив снизу. Все апостолы с нимбами, Иуда один без (New York. Morgan Library & Museum. Ms. M. 385. Fol. 18v).

913

Пастуро 2017. С. 60. Например, Джотто на росписях в капелле Скровеньи (1305 г.) в Падуе для нимба Христа использовал золото, для нимбов ангелов – позолоченную медь, для апостолов – серебро, а для Иуды – черный (Fachechi 2014. P. 53; Stoichita 2014. P. 92–93, Fig. 35).

914